Сжимаю плотно зубы. Так вот почему все боевики из следственного отдела косились на меня настороженно.
— Раньше сказать не мог, — бросаю раздраженно другу. — Все избегали меня как прокаженного.
Арс натурально выгибает удивлённо правую бровь.
— Зачем? И обрабатывает руки специальным раствором из трав. — Они так забавно дрожали от страха. Но мне всё-таки интересно, что приключилось с тобой, дружище?
АрсениумКеллер — один из моих малочисленных друзей. Проще промолчать, чем ему сорвать. Да и нет смысла врать тому, кого держишь ближе собственного отца.
Но и молчать не могу. То, что происходит со мной, странно и, по меньшей мере, опасно. Я преподаватель, в случае чего могут пострадать мои адепты.
— У меня чуть не случился срыв пару дней назад.
Признаюсь нехотя, и Арс тут же хмурится, включая в себя лекаря.
— Что именно тебя довело до срыва, Дан? Может, какая-то новость? Встретил старого врага? Воспоминания?
— Человек. — Не верю, что говорю это. Но, к чести Арса, он лишь слегка удивлённо моргает. Секунда, другая... И, аккуратно ощупывая почву, интересуется: — Она женщина?
— О, Ардан, Арс! — рявкаю я, откидывая голову назад, прикрыв глаза. — Она ребёнок! Сопливая девчонка, которая не пойми каким чудом попала на факультет Артефактории!
— Выходит, она твоя адептка. — Друга не трогают мои эмоции, в глубине голубых глаз видно, как Арс всё осмысливает.
— Дан, ты её касался?
— Нет... — неверующим голосом шепчу я, поняв наконец, куда ведёт гаргулья. — Это невозможно! Она человек!
Келлер не успевает что-либо сказать, как дверь раскрывается. Словно пущенная стрела Мэл от скорости буквально налетает на Арса. Блондин, в отличие от своего брата-придурка, ловко ловит девушку в свои объятия, аккуратно придержав за талию.
— Крошка Мэл, что за срочность? Девочка моя, клянусь, что твоё сердечко сейчас выпорхнет из груди.
Тем временем моя помощница жадно глотает воздух, глядя то на меня, то на Арса.
— Профессор Ви Туар... Профессор Келлер... Там... Я...
— О, Ардан! Когда ты меня так называешь, я чувствую себя стариком. Сколько раз говорить, Мэл... Можно просто профессор Арсе...
Он не договаривает... Мэл наконец находит в себе силы сказать.
— В академии утечка чёрной магии из экспериментального зала. Первокурсники-боевики и артефакторы застряли в катакомбах...
В моей голове звучат только три слова.
«Застряли», «Первокурсники», «Артефактория».
— Ой... — Будь Мэл истеричкой, она бы заорала, увидев, как я выпорхнул из окна человеком, а взмахнул в небо чёрным драконом.
Иногда инстинкты сильнее нас. Они мудрее.
Мы можем пытаться обмануть себя, но их обманывать бесполезно.
Глава 7 Спасенье или «Я сам займусь!»
Спасенье или «Я сам займусь!»
Повсюду дым и темно-серый туман. Он окутывает и лишает возможности нормально дышать и видеть. Я слышу крики на фоне, топот ног. И паника подступает к горлу.
Берусь руками за колеса своего кресла, пытаюсь откатиться хотя бы в сторону, но кто-то пробегает мимо, за ним целая толпа, и они буквально выбивают меня из кресла. Я слышу ругательства и стоны, адептыубегая ведут себя как безумные.
Упав на живот, я тихо мычу себе под нос и чувствую, как глаза наполняются слезами.
Лотар, куда же ты опять запропастился?
Упираюсь локтями в пол и пытаюсь доползти до стены, с трудом тащу свои немощные ноги за собой. В какой-то момент ощущаюрезкий толчок, и всё начинает трястись, я испуганно закрываю голову руками, не понимая, что происходит.
Страшно до безумия.
— Ах... мама.
Я слышу голос Макси совсем рядом, кручу головой и ползу почти на слух.
— Макси?
— Эзра, это ты?
Испуг так живо скользит в голосе прагматичной и всегда хладнокровной девушки-гаргульи, что я невольно начинаю паниковать сильнее. Да, чужой страх заразителен.
— Я. — выходит почти мучительно, на выдохе. Изодранные в кровь руки болят, и кожа горит огнем на ладонях и подушечках пальцев, с трудом я добираюсь до места, где раздался голос Макси.
Когда я подползаю совсем близко, то начинаю понимать, почему девушка стонала и не убежала, как все, сломя голову.
Рыженькая лежит под огромным книжным шкафом, видимо, от первого толчка мебель опрокинулась на Макси и теперь зажала девушку в ловушку. Нижняя часть ее туловища придавленамассивным деревянным шкафом.
Страх ядовитой змеей пополз к сердцу.
— Ноги... Макси, милая, ты чувствуешь свои ноги?
— Успокойся, Фиалковски. — фырчит в свойственной себе манере гаргулья. — Они безумно болят, но я их чувствую как никогда в жизни. У тебя что, цела?