Внезапно до меня доходит, что это не лазарет, осматриваюсь по сторонам.
Рабочий стол с фолиантами, книгами. Кресло, в котором мы сейчас сидим. То есть сидит профессор, а я на нем.
Два стула, прямо напротив окно, а под ним широкий кожаный диван, а вот левая и правая стена. У меня от восторга чуть глаза не выскочили из орбит, стены снизу до верха забиты полками, а на них книги. Много, безумно много книжек. Как в библиотеке.
Наверное, я неприлично разинула рот, ибо тонкие пальцы дракона аккуратно схватили мой подбородок и подняли вверх.
— Закрой ротик, воришка чужих книг.
Алый цвет смущения тут же окрашивает мои щеки в пунцовый цвет. Сказать нечего. Отпускаю голову вниз и понуро прошу прощения.
— Извините.
Дракон тяжело вздыхает, а я неожиданно понимаю, что если кто-то нас увидит в такой позе будет скандал.
— Эээ, профессор, не могли бы вы меня... эм, пересадить на стул, например?
— Чем тебя не устраивает твое нынешнее положение? — кажется, он немного успокоился, вон как лениво отбросил голову назад, рассматривая меня долгим взглядом.
Да что тут глядеть? Худая, наверное, грязная от пыли, я же по полу ползла. Вся в ушибах и царапинах, а еще платье местами порванное. Стыдно так, что хоть сквозь землю провались.
— Тем, что я сижу на ваших коленях.
Я даже не пытаюсь вертеться, толку от этого? Все равно сама не встану.
— И? — его угольная бровь ползет вверх, повергая меня в смущение и негодование.
— Вы профессор, а я ваша ученица! — искренне негодую я, не понимая, какой «и?» тут еще возможен.
Неожиданно плотоядная усмешка скользит по мужским губам, и мне резко перехотелось возмущаться. Что с ним это? То хмурится и рычит, и сразу же начинает язвить и довольно усмехаться.
— Пересадите меня, пожалуйста. Я не хочу вас... вам причинять неудобства.
— Мне удобно. — коротко пожимает плечом, продолжая меня рассматривать, так будто я какая-то диковинка. Я вспоминаю в этом взгляде своего племянника Кьяра, точно так же он смотрит на свою любимую игрушку, когда она вне досягаемости его рук.
Пытливо.
Желанно.
Довольно.
Голодно.
Меня это начинает пугать, и даже странное ощущение теплоты и безопасности уже не расслабляет. Наоборот, я напрягаюсь, не зная, куда себя деть.
Видимо, мужчина замечает страх в моих глазах, так как его взгляд меняется. Желтая дужка поверх золотистых глаз перестает пульсировать, и он меняет свои звериные глаза на обычные.
Дверь скрипит и аккуратно открывается.
— Профессор Ви Туар, профессор Келлер сказал, что вторая девушка получила пару ушибов и царапин. Он отправил меня их обработать.
Молодая девушка, что появляется в кабинете, заставляет меня испуганно вздрогнуть. Она невозмутимо смотрит прямо на дракона, хотя краем глаза и наблюдаети за мной.
— Прекрасно, Мэл. — буднично заявляет Ви Туар, опуская свои несомненно сильные руки на мою талию. — Принеси все нужное сюда, я сам займусь ранами моей адептки.
Глава 8 У вас рука теплая!
У вас рука теплая!
Смотрю на неё и понимаю, что сдохнуть хочется от радости. Кричать так, чтобы связки порвались. От одного взгляда на это хрупкое существо зверь внутри начинает дрожать. Он хочет обнять, но боится навредить.
Пара.
Шутка богов или же дар? Бездна пойми что! Тем не менее я знал, что сейчас держу в руках мечту всех своих соплеменников. Истинную.
Вспомнилась старая поговорка.
В мире есть три главных темы для лжи:
Когда дети говорят, что не хотят взрослеть. Когда старики говорят, что хотят умереть. Икогда зверь (зверь) не ждет свою вторую половинку.
Парность среди драконов давно превратилась в миф, что рассыпался песком по временной спирали. Никто уже не верил, нет, не в парность, а в то, сможет ли её найти. Или же его, если это она... Хотя нет, драконы всегда были более сентиментальны, чем драконицы.
Чего греха таить, даже я, будучи юнцом и услышав в первый раз сказку о парности, о луне и солнце с замиранием сердца вслушивался в каждое слово няни. А ночью, под толщию расшитых золотом одеял, смотрел в потолок и пытался представить её. Маленькую девочку, которую боги создадут для меня. Только для меня. Моё.
Все знают, что драконы лютые собственники. Еще тогда, ребенком, не познавшим первой крови противника, я знал, что убью! Разорву в клочья того, кто тронет моё!
Тогда я не знал лишь одного: моя пара еще не родилась.
Пока тебя не было, златовласка, я успел потерять веру в богов и их дары. Разучился чувствовать, или я никогда это и не умел?