Не то чтобы было очень интересно. Просто так зацепилось в памяти.
Хотя кому я вру? С собой можно быть открытой. В конце концов, не все женское во мне атрофировалось. И порой женское любопытство было совсем некстати. И все же...
Он меня пугал. Сам факт, что я была полностью беспомощной в его руках, без шанса уйти, без защиты семьи и права сказать ему «нет», приводилменя в состояние тихого ужаса.
Нет, я не росла в иллюзиях о равноправии, безграничной любви и идеальном мужчине. Сколько бы сильно я ни восхищалась Садэром, мужем моей средней сестры, который и вправду сделал многое для меня, я не могла не заметить его собственнические замашки по отношению к жене и сыну. Порой он мог быть немногословен или бескомпромиссен, жесток с врагами и недругами. Или скуп на эмоции.
Вопреки всему Дави его любила, и он, видя ее безграничную нежность и слепую преданность, смягчался. Пытался подстроить себя под нее.
Тот же Салим был куда более гибким в характере, чем шаад. Но его хитрость и циничность порой зашкаливали. Он часто делал так, как думал сам, позабыв о мнении других. Властолюбивый, не всегда обремененный совестью. И он тоже любил Лисси, старался исправляться. Терпел ее капризы. А она, сколько бы ни ворчала на него, исцарапала бы морду любому, кто слово плохое сказал бы об отце ее дочек.
Эти союзы разительно отличались между собой. И были живым примером, как две неидеальности вместе создают гармонию и что-то прекрасное. Поэтому я не питала пустых иллюзий насчет будущего мужа и, если честно, порой была готова стерпеть куда большее и переломить себя, лишь бы иметь возможность создать семью.
Но почему-то с Ви Туаром никакого будущего и семьи я себе не представляла.
Я уже говорила, что он меня пугал. Морально, потому что умел подавлять, манипулировать, не стыдясь шантажировать меня Лотаром. Психически, давя на меня своим зверем и авторитетом. И после вчерашнего вечера еще и физически.
Пожалуй, прошлой ночью я как нельзя лучше усвоила один урок: мужские прикосновения могут быть стыдливо унизительными и довольно болезненными, если он этого захочет.
И в моем безвыходном положении не стоило дважды нарываться на ту же темную часть его характера.
- Ты так смешно морщишь эти чудные брови и кусаешь губы в нелегких размышлениях, что я невольно проникся любопытством, какие же тяжкие мысли тебя одолели, Эзра?
Глубокий голос вытянул меня арканом из круговорота мыслей. Моргнув пару раз, в недоумении уставилась на него.
Оставив бумаги в покое, брюнет откинулся на спинку своего кресла, закинув расслабленно руки на подлокотники, рассматривая меня не таясь, с легким прищуром в глазах.
- Я бы отдал многое, чтобы иметь доступ к мыслям в твоей светлой головке.
Почему эта на вид безобидная фраза с легким флером заинтересованности во мне меня еще сильнее напрягла? Подозрительно глянув на него, я попыталась отогнать дурные мысли. Не будет же он применять там всякие запрещенные ритуалы, чтобы проникнуть в мою голову? Или наймет менталиста для этого?
Бред же. Или нет?
- Столько тихого ужаса во взгляде, милая Эзра, что я начинаю чувствовать себя Властелином Зла. Твой страх да моим бынаглым адептам. И все же, о чем ты подумала?
Сглотнула. Как сказать правду, при этом не сказать ее? Сложная задачка. Но при этом и с молчанием не стоит затягивать.
- Если бы хотели узнать мои мысли, было бы справедливо иметь доступ к вашим. Не думаете?
Тщательно подбирая слова, я замерла в ожидании ответа. Подперев голову кулаком, Ви Туар цокнул языком, с легкой ухмылкой рассматривая меня.
- Не думаю, ребенок, что тебе бы понравились мои мысли.
Он не сказал категорически «нет». И даже не разозлился на мои слова, разве что снисходительно улыбнулся.
- Почему?
Вопрос был вполне ожидаем в цепочке нашего общения. Мечтательно закатив глаза, профессор глянул на меня как на неразумное дитя.
- Потому что я взрослый самец с давно сформировавшимся аппетитом к плотским ласкам. А ты девочка — моя пара. Красивенькая златокудрая, миленькая и в придачу еще и с малым опытом общения с мужчинами. Хотя подсказывает мне мое чутье, что эта молочная кожа не знает прикосновений мужских пальцев, губы не распечатаны страстным поцелуем.