Но решаю ответить. Что я теряю?
— Потому что мои ноги больные, я не хожу.
— Так ты уродец.
Слово некрасивое, плохое. Но его тон спокоен. Я понимаю, что он желал оскорбить. И сказал это так, как будто и не знает истинного смысла слова «урод». Головой понимаю, но сердцем не очень. В носу щиплет, и я отпускаю взгляд. Только не плакать. Только не плакать.
— Ты раскраснелась и глаза отпустила, почему?
Совершенно спокойно снова спрашивает мальчишка. И я только сейчас замечаю его. На верхней ветке старого дерева. Я даже не знаю, что это за дерево, но парнишка около 15 лет спокойно восседает на толстой ветке. Свесив вниз ноги.
— Извини... ничего. — Смаргиваю слезы и пытаюсь думать о чем-то другом. Только не о своих ногах.
— Зачем ты просишь прощения?
Он опускает голову на бок, непонимающе глядя на меня. Но рассматривает пристально, ловя каждый мой жест. Так внимательно. Несвойственно для детей его возраста. У меня Ниласэ примерно его одногодка. И та еще неряха и сорвиголова. Кошка. Эх, не будь Садэра, вряд ли кто с ней справился.
Ловко, словно пантера, мальчик спускается, цепляясь руками за ветки, и подходит ко мне. На нем черная рубашка из шелка и кожаные штаны. А вот глядя на его ноги, понимаю, что он босой. И волосы у него густые, кудрявые. Черные. Красивая шевелюра.
— Ты грустная.
Снова констатирует факт и опять рассматривает меня, словно диковинку, обходит по кругу, потирая указательным пальцем подбородок. Задумчиво так. Напоминая мне этим жестом одного профессора.
— Это как маленькая колесница. — делает он вывод, пальчиком пощупав деревянные колеса. — Ты не ответила, ты такой родилась?
— Нет. — мотаю головой. Чувствуя себя неловко от его пронзительного взгляда. Черные глаза подростка казались куда умнее своего возраста. И неожиданно для себя я тяну руку к нему:
— Я Эзра, а ты?
Он непонимающе смотрит на мою протянутую руку, словно на что-то инородное. И поднимает на меня непонимающе глаза.
— Зачем ты протянула мне руку?
— Потому что я рада знакомству с тобой. Точнее, буду рада, если ты скажешь свое имя. Я же представилась.
Чешет бровь.
— Я Сет. — моя рука по-прежнему поднята на него, и парень непонимающе рассматривает ее, потом поднимает глаза на меня. — Я тоже должен протянуть руку?
Какой забавный. Робкая улыбка созревает на моих устах. Вся напряженность тает, как под солнышком снег.
— Нет, — терпеливо мотаю головой. — Ты должен пожать мою руку и сказать "рад знакомству".
Аккуратно сжимает мои пальцы, будто боится раздавить, и быстро прячет руку в карман штанов. Высоко поднимает подбородок, фырчит:
— Зачем мне это говорить, я еще не знаю, рад или нет. И имя у тебя странное, как у пацана!
— А твое имя что означает?
Ломаю бровь, и он тут же сдувается. Сжимается, как ежик, будто я на него кнутом замахнулась. Кусает губы, поворачивается ко мне боком.
— Не важно... Ты гостья здесь?
— Скорее пленница. — фырчу себе под нос, но он слышит. Опять косится на меня. И я спешу поинтересоваться:
— А ты?
— А я...
Недоговаривает. Внезапно что-то срывается с ветки и летит прямо мне в макушку. Парень молниеносно вытягивает руку и ловит кругляш. Крутит его в руке. Я непонимающе рассматриваю круглый плод с красной шкурой.
— Что это?
— Ты никогда не видела плод граната?
Мотаю головой.
— И никогда его не ела?
Опять мотаю. Парнишка закатывает глаза. И довольно подбрасывает его вверх.
— Это определенно надо исправлять. Пошли!
Но я беспомощно застываю на месте: впереди ступеньки. И мне туда путь заказан. Видимо, вспомнив про мое положение, черныш резко поворачивается и рассматривает мое кресло. Опять чешет бровь. Какой же знакомый жест!
Огибает меня и ставит мне интересный фрукт на колени, сам застывает сзади коляски и хватает ту за ручки.
— Если я ее подтолкну, она пойдет вперед, если потяну на себе — назад. — рассуждает он вслух. И я согласно киваю.
— Но на ступеньках мне не пройти.
В академии был Лотар, и он меня на руках носил. А Сет — мальчишка ведь. Но он неожиданно тянет меня назад, дойдя до стенки коридора, и с разбегу начинает подталкивать мою коляску с сумасшедшей скоростью вперед. Мы буквально взлетаем на ступеньках и перелетаем кусты и приземляемся где-то в саду. Наверное, в саду, судя по изобилию деревьев и цветов! У меня сердце бешено бежит в груди. Я так испугалась.
— Да ты... Да ты... Я...
И слов не могу связать. Зато, глядя на парнишку, вижу, что впервые за знакомство со мной он озорно улыбается.