— Ой... — Эзра быстро тянет простынь, силясь скрыть свою наготу. Хотя, что там я не видел? Но не успеваю ни закатить глаз, ни отпустить язвительную шуточку. Она путается в простынях и из-за больных ног, словно бабочка застрявшая в коконе.
Это заставляет ее сильнее запаниковать, она резко дергается влево, опасно балансируя на самом краю кровати.
И мне уже не до шуток и замечаний, бросаюсь к ней, чтобы перехватить до того, как моя избранница грациозно приземлится на пол. И слава богам! Успеваю.
— Я... не... хотела...
Она стыдливо и слегка растерянно смотрит на меня. Прижимая по-прежнему простынь к груди. Растрепанная, до ужаса смущенная, ну как такую отчитывать?
Беру её на руки поудобнее и шагаю прочь из спальни. В купальню, там уже всё приготовили слуги Черного старейшины. Да, после фееричного появления матери в усадьбе и заискивания служанок перед ней я решил, что правильнее будет оставить здесь только доверенных лиц старого дракона.
Хотя бы по той причине, что те безоговорочно верны ему.
Опускаю ее в каменную ванну, и как только розовая пена укрыла весь ее обнаженный стан, Эзра, кажется, чуточку расслабляется. Подсовываю ей под шею толстое полотенце и пальцами аккуратно глажу хмурую складку на девичьем лбу.
— Мммм... так хорошо. Что это?
Она кивает на веточки и цветы разных растений, раскиданные по бледно-розовой воде.
— Это целебная ванна, милая, на основе сока водного розового винограда.
— Водного винограда? — ее глазки изумленно распахиваются. Я киваю и сажусь рядом на ковре, готовый удовлетворить ее любопытство.
— Да, очень редкая порода. Растет только под одиночными островами далеко за океаном. Он в чем-то похож на обычный виноград, только гроздь крупнее, а плоды идеально крупные. Его тяжело добыть, но он идеально подходит в лекарском деле как расслабляющий нервные окончания компонент.
Ласково убираю ее успевшие увлажниться кудри за плечико. Глаза удовлетворенно подмечают крохотные полумесяцы на бледной коже. Но я помню вместе с этим и о другом.
— Как ты себя чувствуешь?
Она привычно смущается, прикусывает губы, а потом неоднозначно жмёт плечиками.
— Не так чтобы... — отводит взгляд, — признаться, я думала будет больнее. Но мне кажется, что сейчас немного сильнее чувствуется, чем вчера.
Киваю, удовлетворенный ее ответом. На короткий миг отлучаюсь обратно в нашу спальню.
— Дан, куда ты...? Ой, а что это?
Ее брови на гладком лбу поднимаются в искреннем недоумении. Я же подношу к ее искусанным губам чашу с лекарством.
— Это от боли и возможных кровотечений. Выпей, станет легче.
И она пьет. Не задав ни одного вопроса после. С таким доверием на дне голубых глаз, что, казалось, будь в чаше яд, она бы так же спокойно выпила. Лишь потому, что это из моих рук.
— Мое сокровище.
Срывается с моих уст позже, когда она, разомлевшая и лишенная боли и забот, задремала в ванной, отпустив голову на полотенце. Нежно провожу пальцами по ее щеке, наматываю на указательный палец светлую влажную прядь.
Совсем скоро, милая, тебя осмотрит лекарь. И я уверен, что барон Кёллер поставит тебя на ноги. А потом у нас всё будет замечательно. Ведь с тобой по-другому нельзя.
Невозможно.
****
Я просыпаюсь уже одна в постели.
Не зная, какое время дня и что-то там еще. Просто позабыв обо всем на свете. После объятий Ви Туара, у меня и не было шансов что-то помнить.
Никогда и ни за что бы ранее я не поверила, что изящные пальцы профессора, которые с точностью до миллиграмма смешивали смертоносные яды, могут быть настолько чуткими. Что губы, которые так язвительно распекалиадептов, могли касаться нежно моей кожи. Волнующешептать самые дорогие сердцу слова.
Я растворялась в его объятьях, как растворялись порошки жемчужной пудры в брызгах теплой воды. Таяла, как сахар над огнем.
И это было восхитительно прекрасно. До сегодняшнего дня. Просыпаясь, я не обнаружила мужа рядом, а лишь короткую записку на его подушке.
Резкий почерк профессора совсем не вязался с такими чувствительными словами.
"Прости, золотка. Меня срочно выдернули по работе. К вечеру постараюсь снова вернуться и продолжить наши познавательные занятия любовью. Не перетруждайся, если что-то будет беспокоить, скажи слугам. Праздничным ужином в честь знакомства нашей родни занимается старейшина. Но если тебе хочется поучаствовать — дерзай.
Твой дракон."
— Мой дракон.
Говорю вслух, пробуя на вкус эти слова.
— Мой... мм... дракон.
Звучит прекрасно. И незаметно для себя я заражаюсь его уверенностью и спокойствием. Боги, может, это передается через поцелуи?
Просто на сей раз я почти не смущаюсь при виде слуг и даже позволяю двум девушкам мне помочь с нарядом. Хотя вру, когда взгляд одной коснулся моей шеи, покрытой следами оставленными ненасытными губами мужа, я все-таки вспыхнула маковым цветом.