— Госпожа, сегодня очень теплая погода для осени. Желаете насладиться последними солнечными днями перед холодами за завтраком? Нам накрыть в саду?
И вправду лучики света гуляли по шторам у окна. Я всегда особенно трепетно относилась к теплу природы, иоттого радостно согласилась.
— А где Сет?
Мой вопрос застал прислугу врасплох, они переглянулись недоуменно и поспешили извиниться.
— Просим прощения, но мы не знаем.
Странно. Он обычно всегда мельтешил по саду. Может, пошел все рассказать Дану? О девочке из его снов?
Хорошо, если так. Плохо, что я о своем секрете пока еще умолчала.
Но ведь Дан сказал, что его позвали по работе. Интересно, этов академии чтото случилось? Или что-то, связанное с драконами?
Я так глубоко ушла в собственные мысли, что и не заметила мельтешения слуг. Ихсловночто-то беспокоило. Они часто переглядывались. А потом и вовсе я заметилагруппу мужчин, одетых в черные доспехи, вставших у ворот и вокруг стен забора.
— Что-то не так?
Аккуратно поинтересовалась я у одной из девушек, что принесла мне поднос со свежими фруктами и орехами. Она не успела скрыть беспокойство из глаз и напряженность с плеч.
— Все хорошо, госпожа. — нервно сомкнулись ее губы в улыбке.
Моя рука схватилась за рукав ее платья неожиданно резко даже для меня.
— Прошу, скажи. Что не так?
Та замешкалась. Именно в это мгновение к нам подошла другая женщина. Тоже служанка... Или не совсем? Ее одежда не была настолько безликой и уныло-серой. В волосах пестрела пара серебристых украшений. Взгляд уверенный, бесцветный. Вежливость, казалось, пропитала эту женщину насквозь. И я не видела, чтобы она делала тяжелую работу по дому.
Управляющая?
— Госпожа, прошу прощения за то, что потревожили. Но к вам гости.
Приподнимаю брови, отпускаю руку второй служанки и вовсе прячу пальцы под стол. Они резко похолодели. Так как я еще помнила прежних гостей. Родня Дана и его бывшая невеста сумели впечатлить с первого раза.
— Господин старейшина и господин Дан твердо велели никого к вам не пускать. Но... — недаром же они так все беспокойно оглядываются, конечно же, должно быть «но». — Это царица-мать. Ее приказ неоспорим. Мы не можем и дальше держать ее у ворот. Мы просим вас, госпожа, поприветствовать ее величество и пожаловаться на плохое самочувствие. Мы проводим ее потом.
Я кивнула без особой радости. Да, я понимала, что это традиции нации, в которой мне предстоит жить дальше. Народ моего мужа. Но он меня откровенно пугал своими представителями и порой дикими и непонятными законами.
Мне помогли пересесть в мое кресло. Подправили прическу, прошлись темной пудрой под глазами, подкрепляя «болезненный вид».
И сопроводили к воротам.
Паланкин выглядел довольно скромно для царской особы,вотличиеот пышности с которой ко мне пожаловала свекровь.Царицу сопровождала лишь дюжина слуг и чуть больше телохранителей.
Полупрозрачная ткань паланкина колыхнулась, оттуда появилась женская рука, унизанная драгоценностями.
— Подойди ко мне ближе, дитя.
Низкий женский голос звучал дружелюбно и мягко.
Служанка, что направляла мое кресло, замедлилась. Я бросила на нее вопросительный взгляд и кивнула с натянутой улыбкой.
Одновременно со мной ближе к царице подошли и все слуги с воинами, что, словно коршуны, не сводили взгляда с меня.
— Прошу меня простить, ваше величество. Но я больна и ближе подойти не смогу. Простите мой недуг и слабое здоровье.
Шепнула я, склонив голову перед паланкином. Оттуда раздалось бесцветное, с легкой скукой.
— Человечка, безногая еще и такая наглая. Вполне очевидно, что слова Нии были правдивы и здесь замешаны сильные ментальные чары наших недругов.
— Прошу прощения?
Я непонимающе уставилась на паланкин, не до конца осознавая, что происходит. Зато люди старейшины поняли всё молниеносно. Моё кресло резко дернули назад. Телохранители бросились полукругом передо мной, желая защитить. Но за стены родового замка утащить меня обратно не успели.
Ядовитый зелёный дым окружил всё вокруг, мои слуги закашляли. Он просто выедал глаза, я зажмурилась. Где-то вдали раздались звуки соприкасающихся клинков. Крики.
— Защитите молодую госпожу!
Но моё сознание уже померкло. Последнее, что помнит моё тело, это чужие пальцы, что грубо ухватили за талию и выдернули из кресла.