— Я и не собирался, — устало фыркнул мужчина, рассматривая меня пристально, при этом прикусив нижнюю губу и нахмурившись, отчего глубокая складка легла между тёмных бровей.
Я растерялась.
Бездумно хлопая глазами и не зная, что ответить, да и стоит ли что-то говорить.
Мужчина не стал заострять внимание на мою реакцию, наоборот, повёл свободной рукой по мокрым, тяжёлым кудрям, что свисали вдоль сильной шеи, и в свойственной себе манере холодно изрёк:
— Я подниму рубаху и посмотрю, что у тебя с животом, и отчего ты морщилась. Только не ори.
— Не надо… — тихонечко проговорила я, по-прежнему пытаясь освободиться. Но куда мне там до этой пугающей силы.
К удивлению, его пальцы обжигали не иначе, покуда казались такими горячими по сравнению с холодной, влажной кожей живота, мокрая рубашка мигом прилипла и к его пальцам, и я непонятно почему зажмурилась, когда мужскому взгляду открылся синяк с фиолетовым отливом и желтыми краями.
На неизвестном мне языке Садэр процедил сквозь плотно сжатые зубы пару крепких фраз, судя по интонации. И я инстинктивно опять сжалась, совсем не ожидая лёгкое поглаживание костяшками пальцев вокруг синяка.
— Откуда он у тебя?
Грубый тон вопроса совсем не совпадал с нежными прикосновениями вокруг пупка и больного места, я невольно терялась, не зная, что делать или ответить.
— Сегодня… когда на плечо закинули… — губы пересохли, а меня вдруг начала бить крупная дрожь, и разумеется, что Садэр это почувствовал.
Мне было холодно, а дождь по-прежнему лил, отпуская температуру воздуха ещё ниже.
— Почему не сказала сразу?
Хмуро поинтересовался шаад, заглядывая в мои глаза своими яркими сапфирами, проникая в саму душу. Я не смогла выдержать эту битву взглядов и первая отвела глаза в сторону, обидно добавив:
— Разве вы слушаете меня?
Мужчина хмыкнул.
— Всегда.
И с такой интонацией это было сказано, будто все уже решено… Или все потеряно? Так или иначе, мужчина что-то признавал перед самим собой, а я, как всегда, ничего не понимала.
— Фаарат, дай мазь для синяков.
Поднял голос Садэр и в обычной для себя приказной манере обратился к товарищу, даже не разворачиваясь.
На пару мгновений тихий разговор воинов у костра затих, потом послышалось шуршание тканей, и шаад ловко поймал пузырек с лекарством, будучи спиной к наагу, при этом только подняв руку.
Достав деревянную пробку, он аккуратно начал наносить на кожу холодную слизь. Приподняв слегка голову, я непонимающе уставилась на янтарную жидкость, что тянулась как мёд.
— Что это?
Вздохнула я, впрочем, любопытство взыграло во мне, и я наблюдала за мазью больше с научной точки зрения.
— Тебе не стоит знать, куколка. Главное, что поможет.
Голос Фаарата за спиной Садэра звучал привычно низко, меланхолично и с долей скрытой философии. Но и вправду кожу в тех местах, где шаад массировал пальцами, втирая мазь, начало холодить, и я и вовсе перестала чувствовать боль.
— Вот и хорошо.
Покачал головой шаад, довольный своей работой, и, к моему великому удивлению, отпустил меня аккуратно на валун, на котором сидел ранее. Я тут же села и отдернула рубашку, а за ней и кофту, которые были ужасно липкие и мокрые.
Развернувшись, шаад подошёл к выходу из пещеры, попутно кинул пузырек обратно змею и, дойдя до края каменистого укрытия, высунул руки под дождь, тщательно омывая их от лекарства под дождевой водой, что капала с небес вот уже несколько часов.
Закончив с этим, брюнет встряхнул руки, тем самым брызнув на стены капельками воды, и зашагал вглубь пещеры к лошадям.
Все это он проделал под скучающим взглядом своих товарищей, которые неспешно о чем-то беседовали, чистя сапоги или оружие, и под моим изучающим взглядом.
В той части пещеры, куда скрылся Садэр, было темно, и свет огня из костра не освещал это место, чтобы я могла увидеть, что он делает, но пропадал там шаад недолго. Вскоре он вернулся с кожаной сумкой подмышкой, на этот раз подходя точно ко мне.
— Раздевайся. — коротко бросил, растягивая пряжку сумки. Я похолодела. Подтянула к себе колени и нервно посмотрела на выход из пещеры. Если что, бежать. Куда глаза глядят, но главное — унести ноги.
— Не надо.
Проговорила с посиневшими от холода губами, смотря на него с тихой мольбой в глазах. Ну почему он сначала спасает, а потом наказывает, в одно мгновение лечит, чтобы в следующее причинить боль?!
Садэр тяжко вздохнул и устало провёл рукой по волосам.
— Не трону я тебя, хватит трястись, — с раздражением повёл он плечами. Я аж вздрогнула от такого тона и обняла себя руками. Этот жест не остался в тайне от шаада, ещё раз вздохнув, он присел передо мной на корточки, чтобы наши глаза были на одном уровне.