– Не обязательно. Если Синтия спросит, ты можешь сказать, что вы были в другом месте.
– Я стараюсь поменьше лгать, – заявил Кэл. Однако звонок Синтии ничуть не взволновал его. Он снял трубку и набрал рабочий номер Мин. К телефону никто не подошел, а оставлять сообщение на автоответчике было неуместно – смешно приглашать женщину таким способом.
Кэл повесил трубку и только тут заметил, что Роджер и Тони внимательно следят за ним.
– Что такое? – удивился он.
– Ничего, – ответили они.
– Ну и отлично, – сказал Кэл и, больше не обращая на них внимания, занялся компьютером.
Услышав звонок, Мин решила, что это Кэл, но тут же одернула себя. Зверь просто мастерски умеет пудрить женщинам мозги, если мысль о нем возникает в понедельник с утра пораньше, когда нужно составлять предварительный отчет.
– Минерва Доббс слушает, – строгим голосом сказала она в трубку, постукивая ручкой по столу.
– Расскажи о человеке, с которым ты встречаешься, – услышала она голос матери.
– Господи, мама! – воскликнула Мин, разозлившись.
– Грег говорит, что он известен своими похождениями, – сообщила Нанетта. – Что он использует женщин, а потом бросает. Что…
– Мама, я не хочу знать, что говорит Грег, – перебила Мин. – И у меня с Кэлом нет никаких отношений. Мы только поужинали вместе, и один раз он пригласил меня на пикник в парке. Все. – Она написала на бумажке: «Кэл» – и перечеркнула имя жирной красной чертой. Кончено, кончено, кончено.
– Грег сказал…
– Мама!
– …что он разбивает сердца. Грег за тебя волнуется.
Мин хотела сказать: «Да ради Бога», – но промолчала. Может, он и вправду за нее волнуется. Он всегда обо всех волнуется. А что его, собственно, тревожит? И как он вообще узнал о Кэле? Она написала на бумажке: «Грег» – и перечеркнула слово двумя жирными линиями. Потом приписала ниже: «Балда» – и еще ниже: «Ябеда».
– Я боюсь за тебя, – продолжала мать. – Я знаю, у тебя хватило сил пережить разрыв с Дэвидом, но мне жаль, что так случилось. Больно видеть, как ты страдаешь.
Мин внезапно почувствовала, что ей не хватает воздуха.
– Кто ты такая и что сделала с моей мамой?
– Я только не хочу, чтобы ты страдала, – ответила Нанетта, и Мин показалось, что голос у нее дрогнул. – Я бы желала выдать тебя за хорошего человека, который оценит тебя по достоинству и не бросит из-за лишнего веса.
Мин покачала головой.
– И ты упорно ведешь меня к самобичеванию. – Она написала: «Мама», – нарисовала вокруг слова сердечко и перечеркнула все четырьмя жирными линиями.
– Брак – серьезное дело, – продолжала Нанетта. – Мужчины находят миллион поводов, чтобы обмануть и скрыться, надо все время быть начеку. Они постоянно глазеют по сторонам и если находят что-то лучшее…
– Мама! Не думаю…
– Даже если ты делаешь все возможное, находится кто-нибудь моложе тебя или лучше. – Голос Нанетты задрожал. – И никто от этого не застрахован, даже Диана. Нельзя начинать жизнь с такой травмой, нельзя…
– Что случилось? – заволновалась Мин. – Грег изменяет Диане?
– Нет, конечно, – опомнилась мать, пораженная этой мыслью. Мин представила себе, что Грег изменил Диане. Смех, да и только. Он слишком вялый. К тому же он любит Диану.
– Почему ты спрашиваешь? Об этом даже подумать страшно.
– Ты сама заговорила об измене, – ответила Мин. Если не Грег, тогда кто? Неужели отец? Мин отвергла и эту мысль. У отца в жизни было три увлечения: страхование, статистика и гольф. – Ты ведь не об отце говоришь? Если отец и способен тебя променять, то лишь на хорошую клюшку для гольфа.
– Я хочу видеть тебя счастливой, а этот Кэбот не…
– Кэлвин, – поправила Мин.
– Пригласи его в субботу на обед, – предложила Нанетта, – и надень что-нибудь темное, чтобы казаться тоньше. – Я не встречаюсь с ним, мама. Поэтому вряд ли он захочет познакомиться с моими родителями.
– Хотя бы будь осторожна. Прямо не знаю, где ты таких находишь.
– Он заглянул в вырез моего джемпера и увидел красный лифчик. Это все твоих рук дело.
Разговор продолжался еще несколько минут, наконец Мин повесила трубку. Телефон зазвонил. Она приготовилась снова вступить в пререкания с матерью, но услышала голос Дианы.
– Привет, моя радость. Если ты насчет того парня, о котором разнюхал Грег, то все кончено и забыто. – Мин прочертила еще одну линию на имени Грега. Он достаточно ей насолил.
– Грег говорит, что, по словам Дэвида, это ужасный тип, – сказала Ди.
Мин выпрямилась в кресле.
– Ах, так это идет от Дэвида?
Вот оно что. Мерзкий доносчик нарушает условия своего пари. Она написала: «Дэвид» – и стала колоть его кончиком ручки.
– Дэвид просил Грега не упоминать о нем.
– Правильно, – сказала Мин, размыщляя.
– Этот человек не вписывается в твой план. – Мин перестала тыкать ручкой в бумагу.
– План? Какой еще план?
– Ты всегда все делаешь по плану, – объяснила Ди. – Как и я. Я тщательно спланировала свою жизнь и замужество, и Грег вполне вписался в этот план. Он как раз по мне. Мы прекрасно будем жить вместе.
– Нуда, – сказала Мин и перечеркнула имя Грега еще одной чертой.
– Поэтому у тебя наверняка должен быть план, а этот волк…
– Зверь, – поправила Мин.
– …лягушка, или кто он там еще, не соответствует твоему плану.
– Он не лягушка, – возразила Мин. – Я поцеловала его, но он не превратился в принца. Слушай, я его больше не увижу, так что можете успокоиться.
– Ну и хорошо, – обрадовалась Ди. – Я скажу маме, что ты благоразумна, как всегда, и она перестанет волноваться.
– Отлично, – подхватила Мин. – Благоразумна, как всегда. Папе тоже все известно?
– Не знаю, может, мама ему сказала?
– Вот ужас! Почему вы ее не остановили? – Чрезмерно заботливый отец предстал перед ней в виде большого белого медведя. – Ты ведь знаешь, какой он.
– Знаю. Я до сих пор не уверена, что Грег ему нравится.
«А ты уверена, что сама его любишь?» – хотела спросить Мин, но в этом не было никакого смысла – Диана принялась бы настаивать, что это любовь до гроба.
– А теперь действительно хорошие новости: я заказала торт.
– Да что ты? – радостно воскликнула Диана. – Вот спасибо!
– Но он будет без украшений, поэтому мы с Бонни сами украсим его маминым жемчугом и живыми цветами. – И Мин начала описывать свадебнвш торт.
– Вы хотите украсить мой торт? – переспросила Ди без всякого энтузиазма.
– Гостям понравится; когда они попробуют его, – заверила Мин и представила двух голубков на верхушке торта.
– Попробуют? А что будет, когда они его увидят?
– Ты не одобряешь? Живые цветы и настоящий жемчуг? Да это же просто находка! – Мин мысленно добавила к торту несколько жемчужин. Это было легче, чем с голубками, а трудностей ей и так хватает.
– Ты говорила маме?
– Почему мы не можем узнать ее мнение прямо на свадьбе? – спросила Мин веселым голосом.
– Ладно. – Ди вздохнула. – Огромное тебе спасибо. Хорошо, что он будет вкусный. Да, еще ведь нужны подарочные тортики.
– Подарочные?
– Ну, такие маленькие коробочки, которые гости получают в подарок на память, – объяснила Диана. – Чтобы потом грезить о счастье.
Мин нарисовала в воображении маленькие коробочки.
– Будет сделано, не волнуйся, – заверила она сестру. – Ты нервничаешь. В чем дело?
– Все нормально, – с преувеличенной бодростью ответила Диана.
– А как Мокрица и Жуть – не мешают? – спросила Мин и тут же поправилась: – То есть Сьюзи и Карен?
Диана засмеялась:
– Вот уж не знала, что ты на такое способна.
– Прости, пожалуйста, – виновато сказала Мин.
– Успокойся, это давно не тайна. Карен случайно услышала это от Лайзы, еще когда мы учились в старших классах. Сама она называет Бонни и Лайзу Конфеткой и Кислятиной.
Мин невольно рассмеялась.
– Не говори им, – попросила Диана. – Давай и дальше делать вид, что не знаем, какие прозвища у наших подруг.