На съёмки идти совсем не хотелось и на утро я притворилась больной. Когда девочки переполошились и в один голос заявили, что мол, надо вызвать врача, я только мотнула головой и заперлась в ванной. Надо как-то избежать вопросов. А они будут, потому что-то, что вот прямо сейчас смотрело на меня из зеркала, никак не может быть Ким ЙеРим. Возникшее чувство отвращения к себе заставило меня захотеть выматся. Уничтожить все то, что вчера между мной и этим ублюдком произошло. И ведь я сама, по доброй воле отдалась. Ненависть росла, подкармливаясь обидой и болью. Разъедая душу и рвя сердце на кусочки. Дошло до того, что я начала царапать себя в попытке выдрать эти чувства. А когда я поняла, что творю, и остановилась, меня окатило осознание. Мои страдания ничего ему не сделают. Совсем. Несправедливо? Конечно! И вот, чтобы эту несправедливость исправить мне надо стать собой. Нет. Не собой, а кем-то кто сможет так же легко его использовать, вымотать нервы, влюбить в себя и разбить его жизнь на куски. Сделать своим и уничтожить. Решение дало мне облегчение. Желание мести лавой прошлась по телу, будя каждую мою клетку. Истерика прошла. Облегчённо выдохнув, решила вылезти из-под душа. Но когда встала и сделала шаг почувствовала головокружение. Пытаясь справиться мотнула головой и чуть не упала. Оседая на пол подумала, что я все-таки заболела. Интересно, это стресс так повлиял, или это из-за того, что я почти голой трахалась (больше слов не нашла описанию вчерашнего идиотизма) в лифте?
Трус
Дотерпев до 4 и выслушав просто огромную и нудную речь режиссера о том, что опаздывать не хорошо, а если и опоздываете, или не можете приехать, или ещё чего там, в общем речь в честь отсутствия ЙеРим, я, взяв на буксир ошалелого моим поведением менеджера, рванул к машине. Хотелось скорее оказаться в общежитии, а там рвануть к девушке. Нервозность дала о себе знать и к концу поездки голову нещадно ломило. Боль была настолько сильной, что слезились глаза. Заметивший мое состояние менеджер заботливо уклал меня в постель, при этом сурово отчитав всех мемберов за бардак, шум и носки. Причем тут носки, хер знает, но орал он знатно. Дотерпеть до ночи не было сил и поэтому, завернувшись в кокон из одеяла, набрал ее номер ещё раз. Как только услышал голос оператора, сбросил вызов. Беспокойство съедало меня с потрохами. Прекрасно понимая, что девочка меня не так поняла, я с ужасом думал о чем она могла подумать. Когда, наконец, наступила ночь, я мышью выскользнул из квартиры. Ее общежитие находилось двумя этажами выше и недолго думая я направился к лестнице. С каждым моим шагом я все больше тупел. На вопрос что ей сказать, как оправдать себя, как бы глупо это не звучало, не мог найти ответа. Все что приходило в голову так это банальное «прости». Всего один пролет. Осталось всего 15 лесенок. Меня бросило в холод. Озноб мерзким, липким потом прошёлся по позвоночнику. Что я тут делаю? А если дверь откроет ее менеджер? А главное, что все-таки я ей скажу? Уже дома, вдруг подумал, что я стал жалким трусом, который ничего не может. Это внезапно меня разозлило. С каких пор, я стал таким? Я Ли Тэен! Я не могу быть тряпкой! Я мужчина!
Шанс
Не люблю сюрпризы. Не люблю до такой степени, что прихожу в совершенное бешенство. И сейчас, когда передо мной с противной такой улыбочкой предстал уебок Ли Тэен, я захотела крови. - Какого хуя ты здесь забыл? Он знатно так сдулся. Неловко перемнувшись, вытащил из спины букет ландышей. Prolificans. Маленькие махровые цветочки невинного белого цвета выбили воздух из груди, рождая восторг. - Прости меня. - хрипло выдыхает парень - Я прошу шанс мне объясниться. Ты позволишь? И смотрит так... Серьезно. Как никогда не смотрел раньше. Сердце бухает куда-то в район пятки и остервенело начинает бежать. Пережитая боль, слабым ноющим чувством напоминает о себе, не позволяя снова окунуться в его глаза с головой. Страх. Я с ужасом схватилась за страх, лишь бы снова не попасться под его чары, лишь бы снова не начать надеяться. Но я всё равно киваю, соглашаясь выслушать.
Цирк
Решившись на разговор, я лишился половины моих нервных клеток, а переступив порог ее общежития как-то враз успокоился.
Девушка, идущая передо мной, была в лёгком струящемся платье, по домашнему уютная и теплая, но в каждом движении нет-нет, а все таки проскальзывало напряжение, делая ее резкой и колючей.
Я ее точно задел и своим приходом сбил с толку.
Проводив до гостиной, она, не разворачиваясь, кивнула на диван и исчезла в следующем коридоре. Через минуту вернулась со стаканом воды.
- Чего хотел?
Грубо и зло.
Совесть тут же встрепенулись и вина поглотила меня всего с головой. Сейчас, когда я видел ее лицо, заметил и круги под глазами, и покраснение, и нервно дергающиеся ресницы, и напряжённые добела пальцы.