Рейзер снова засмеялся.
— Да, её подруга. Она моя, — кивнул я. — Та, другая, уехала из города.
— О, блядь. Ты, должно быть, издеваешься надо мной. Ты обвязал лассо вокруг этой красотки? — Свэг покачал головой. — Ну и ебать меня. Мне нужна милашка. Жаль, что не брюнетка.
— Да, — согласился я.
— Так что, давайте, поешьте со мной. Здесь всего вдоволь, — он откинулся на спинку табурета.
— Мы не останемся, знаем, что ты согласен с тем, что мы пытаемся сделать, но хотели заскочить, прежде чем заглянем в логово Гадюк.
— Ах, да, — он кивнул, когда мы оба взяли по табурету и уселись в кружок.
Аполло стоял на страже снаружи, в то время как остальные патрулировали дальше. Мы хотели быть готовыми ко всем неожиданностям.
— Слышал, в Мэноре произошло недоразумение, но я не связал это с вами, — Свэг покачал головой. — У этих говнюков там нет предела наглости. През – один слабый ублюдок. Некоторые из его членов, особенно Хаз, – безрассудные люди. Он подставил бы собственную маму, если бы думал, что это пойдёт ему на пользу. Говорят, он подставил потенциального кандидата, которого привлёк, чтобы тот взял на себя ответственность за пропажу оружия. Затем вывернулся и начал на него охотиться.
У нас с Рейзером, должно быть, было одинаковое выражение лиц, потому что Свэг остановился и сказал:
— Дерьмо на палочке. Это из-за него?
— Нет, нет. Но именно это и дошло до нас. Хаз, как он выглядит? — я спросил.
— По-моему, он выглядит как чертов трус с заплетенной в косу бородой, и он, должно быть, украл бусы из волос какой-нибудь маленькой девочки, потому что у него и на бороде тоже было это дерьмо. — Свэг явно испытывал отвращение к этому человеку. — Никакой гребаной чести.
— Я понимаю тебя, брат, — согласился Рейзер.
Они были похожи как две капли воды. Думаю, мы все были похожи, поэтому и стали Хранителями. Честь, честность, преданность и общность кое-что значили для нас.
— Ага, это тот самый ублюдок. — Я бы его нигде не забыл. — Это он приставил нож к шее Шэй.
Рейзер кивнул, и его лицо потемнело.
— Ты говоришь, он подлец?
— Подлец верно, — он повернулся ко мне и спросил: — Подожди, ты был в этом замешан?
— Да, чёрт возьми, — кивнул я. — Нож у шеи моей женщины. Ему повезло, что он ещё дышит.
Моя голова затряслась, когда гнев начал затуманивать мой разум. Он представлял, как она стоит там, его волосатая рука обнимает её за шею, Шэй прижимается к нему всем телом, а к её яремной вене приставлен острый край охотничьего ножа.
— Блядь, почему вы мне не позвонили? Мне просто нужна причина для этих ублюдков. Они представляют собой ужасный пример клуба. Всё это чертово племя, — начал расстраиваться Свэг. — Блядь, если бы я знал, что это коснулось вас. Твоя старушка? Да пошло оно всё нахуй. Что вы все хотите делать?
— Прямо сейчас, — вмешался Рейзер, — нам нужно выяснить, что делают эти парни. Я поговорил с их президентом, но мы оба решили, что он ни хрена не понимает, что происходит. Итак, мы хотели изучить расстановку и точно понять, с чем имеем дело.
— Ладно, я понял, — Свэг вытер рот, встал и вышел из нашего круга.
Когда он вернулся, у него были чертежи, результаты разведки и несколько толстых папок.
— Вот схема комплекса, — он разложил документы по строительству на стойке бара. — Вот имена ключевых участников и тип дерьма, в котором они замешаны. Но, позвольте мне предупредить вас, не читайте этот отстой пьяными. Вы будете, как и я, готовы убить одного из этих ублюдков. А вот и досье на главарей, включая президента и Хаза.
— Чёрт возьми, брат! — воскликнул Рейзер. — Ты не валяешь дурака.
— Нихуя подобного. Я же говорил тебе, что эти сукины дети в моём списке. Мне просто нужна причина.
— Ну, вот она, — добавил я.
Мы говорили и планировали гораздо дольше, чем рассчитывали, но всё прошло хорошо. Свэг был честным парнем, и всегда приятно было разделить хлеб насущный с настоящими людьми. На обратном пути мы объехали логово «Дьявольских Гадюк», чтобы осмотреть это место. Всё было в точности как на чертежах, которые дал нам Свэг, что было облегчением, поскольку мы могли их изучить.
На всякий случай.
***
Мы вернулись в Мэнор около девяти часов вечера, и я направился прямиком к Шэй. Большой Джоуи прислал мне сообщение и рассказал, какой Грег тупой, а Шэй разозлилась до такой степени из-за того, что услышала тот отстой о сестре. Этот ублюдок напрашивался на то, чтобы я размазал его самодовольную физиономию по чьей-нибудь бетонной площадке. Единственная причина, по которой я не прибрал его к рукам, – это его сестра. Она единственная причина, но если он не оставил Шэй в покое, у нас возникнут проблемы, которые даже она не сможет решить.
После двух стуков она открыла дверь в клетчатых пижамных штанах, майке и босиком. Она уставилась на меня, когда я опёрся на наружный дверной косяк, закинув руки за голову.
— Ты войдешь? — она спросила.
— Нет, выходи, — я отступил, чтобы пропустить её.
Сначала она постояла, но потом вышла на крыльцо. Я закрыл дверь и сел на верхнюю ступеньку. Как только я похлопала по месту рядом с собой, она тоже присела.
Я путаюсь в своих мыслях, пытаясь понять, куда нам следует двигаться. Я думал о том, что говорили мои братья, о том, что я слышал за эти годы, и даже о том, где ошибался в прошлом. Потом я подумал о том, чего хочу от неё, и это побудило меня сказать:
— Я должен был рассказать тебе о Шелли. Я не был уверен в правильности выбора времени, так как хотел, чтобы ты узнала меня лучше и не была омрачена тем, что произошло между нами четыре года назад. Что я за человек, и выяснила, что у нас было, прежде чем я наговорил бы тебе подобного дерьма. Тот человек был слабым и испуганным. Мне стыдно за него, и именно поэтому я решил внести некоторые изменения в свою жизнь. Братство было дополнительным бонусом, но слабость – это не выход.
Наши тела никоим образом не были связаны, потому что я хотел, чтобы она слышала мои слова без участия каких-либо других сил.
— Шелли была красивой женщиной и заслуживала гораздо большего, чем я мог предложить ей в то время, — я усмехнулся. — Она следовала за мной повсюду и прикрывала мою спину, но я был слишком молод и испорчен. Я был островом без дома. Я не буду отрицать, что любил её и, что более важно, ту роль, которую она сыграла в моей жизни. Однако, чем больше я смотрел в будущее, тем больше понимал, что даже в моём хреновом состоянии, сражаясь каждую неделю, в подполье и на турнирах, я не мог обеспечить кого-то ещё. Я едва мог позаботиться о себе. Это было прекрасно, но я не мог смотреть ей в глаза. В то время я не хотел говорить ей, потому что это подтвердило бы то, что я знал в глубине души. В чём я не мог признаться самому себе. Я не был тем человеком, которого представлял ей, им, всему миру. Я не был им. Я был чертовски напуганным пацаном, который ходил на занятия боксом, чтобы защитить свою мать-алкоголичку от её ухажеров. Я был зол, что мне пришлось это делать. Меня возмущал этот факт, и быть связанным с женщиной, не обращая внимания на это дерьмо, было паршивым решением.
Шэй выдохнула, но промолчала.
— Мне просто нужно, чтобы ты знала, почему я ушёл. Это был полный пиздец, и с тех пор я жалею об этом. Я не жалею, что не женился на ней, жалею, что у меня не хватило духу обсудить это с ней. Я всегда буду сожалеть об этом. Раньше это преследовало меня, но теперь, — вздохнул я. — Теперь я отказываюсь сожалеть. Знаю, кажется, я тороплю тебя или нас, но так оно и есть. Я хотел тебя много лет. Чертовы годы, а потом, после той ночи, у меня возникло то же самое гребаное чувство, что ты могла бы справиться намного лучше меня. В финансовом отношении я могу позаботиться о тебе, но только когда ты сказала, что должна позаботиться о себе, я понял, что никого не обманывал. Ты моя. Создана только для меня, и, черт возьми, Шэй, я не заслуживаю тебя, но клянусь всем, что знаю, я бы боролся за тебя изо всех сил. Отдал бы за тебя свою гребаную жизнь. Котенок, моё сердце принадлежит тебе. Всё, чего я хочу для тебя, я хочу получить с тобой. То, чего ты хочешь для меня, я хочу получить с тобой, Шэй. Никем другим. Итак, чего ты хочешь?