Опустив взгляд, я посмотрела на пол. Он и правда был в краске, которая теперь так же виднелась на моих джинсах, около колен.
— Ничего, как видишь, я постепенно становлюсь частью твоих картин, — иронично произнесла, грустно улыбаясь.
Классическая музыка, тихо играющая из динамиков уже теперь казалась тоскливой. Рвущей душу, но уже вскоре ее прервал стук в дверь, после чего в мастерскую без приглашения пошли две шумные девушки. Держа пакеты в руках и о чем-то споря.
— Опять вы? — увидев их, Джиозу, устало подпер голову кулаком, смотря на незваных гостей, как на пытку.
Как оказалось, он со своими девушками расставался спокойно. С многими из них сохранились хорошие отношения, что Джиозу считал своей главной ошибкой, ведь многие из них постоянно приходили к нему в мастерскую. А Джиозу, как я поняла, любил уединение.
Но эти девушки заставляли его есть, так как он сам постоянно забывал это делать. Убирали у него в мастерской, ведь Джиозу, даже имея огромное состояние, не нанимал уборщиц из-за нелюбви к посторонним. И вообще они за ним присматривали, ведь, как оказалось, великий художник не приспособлен к жизни.
И вот эти две девушки — Дита и Ванеса, как раз принесли ему еду.
Увидев меня, чуть ли не валяющуюся на полу около его картин, еще и с явными признаками избиения на лице, они пришли в ужас. Пришлось объяснить, что я просто идиотка, пользующаяся добротой Джиозу.
Учитывая, что к нему пришли гости, я хотела уйти, но Дита и Ванеса меня остановили. Я даже помогла им накрыть на стол и, пока мы это делали, разговорились.
Наверное, я еще никогда в жизни не встречала настолько легких, приятных людей. И, в итоге, усадив Джиозу за стол, мы сами пошли на диванчики. Разговаривали там. Сходили за вином. Пили его, опять общались. На этот раз алкоголь давался намного проще, но, наверное, что-то внутри меня не выдержало и я им рассказала про Матео. Без особых подробностей, но, вырвав это из своего сознания, ощутила облегчение.
После этого пошло обсуждение всего мужского пола. Девушки тоже рассказали про тех, с кем встречались. В том числе и про Джиозу. Он все это слышал, но делал вид, что оглох и просто занимался очередной картиной. Хоть, наверное, и не был рад тому, что у него в мастерской внезапно организовался девичник.
А потом, мы, пьяные, пошли рассматривать его картины. Дошли и до той, на которой изображена я. Дита и Ванеса сразу меня узнали, а я, упершись, спорить начала. Говорила, что не похоже и все.
— Да ты голову подними. И вон туда посмотри. Да не горбься. Вот так, — указывая как встать, Дита, меня сфотографировала и показала снимок. — И в чем не похожа?
Готовая опять спорить, я в итоге не произнесла ни слова. С такого ракурса, уже без челки и с немного другими бровями, я уже увидела сходство с картиной.
Я что ли могу быть красивой?
И дело было не в том, что я зависела от чужого мнения, а в том, как я себя чувствовала. Хотелось быть сильной. Жестоко разбить пренебрежение во взгляде окружающих. И наконец-то почувствовать, что я ни от кого не завишу.
На следующий день Дита опять пришла в мастерскую. Джиозу сказал ей, что у меня сгорел не только дом, но и все мои вещи, из-за чего девушка принесла мне кое-что из своей одежды. Мы были примерно одного телосложения, но стиль у нее совершенно не такой, как у меня. Юбки, платья, блузки.
Переодеваясь и все примеряя, я почувствовала себя, как в прошлые времена, когда еще жила с отцом. Я тогда тоже носила более строгую одежду, несмотря на то, что являлась ребенком. Но мне нравилось. В первую очередь из-за того, что рядом со строгим папой, я так выглядела более внушительно.
Может, мне опять вернуться к такому стилю?
Главное, денег на него раздобыть. Пока что у меня имелась зарплата. Я все же стала натурщицей Джиозу.
И, получая ту помощь, на которую и не рассчитывала, ведь, по большей степени вообще перестала верить в людей, не понимала, как могла сейчас опустить руки.
Из-за этого у меня шло переосмысление всей своей жизни. Матео ублюдок и я его больше видеть не желала, но благодаря нему я начала себя ценить. Черта с два я теперь поведусь на такую чушь.
И то, что сгорел мой дом… Это ужасно. Я до сих пор не могла внять этой мысли, но раньше все мои деньги уходили на то, чтобы попытаться починить особняк. Теперь я могла снять квартиру, или заехать в общежитие. Так у меня получится откладывать деньги и больше тратить на себя. А особняк я позже обязательно отстрою.
Но пока что я жила в мастерской Джиозу. Убирала у него. Готовила. И мы тут каждый день собирались с Дитой и Ванесой. Джиозу от этого не был в восторге, но, чтобы не слушать наши женские разговоры, уходил на второй этаж и там рисовал.