Матео отодвинул для меня стул и, придерживая за талию, усадил на него. От такой вежливости, я чуть не поперхнулась воздухом, но все же попыталась скрыть свою реакцию.
Как раз в этот момент к нам зашла официантка. Улыбаясь, она в основном разговаривала с Матео. Я же в это время просматривала меню. Ну и цены тут. Ужас.
— Помочь тебе с выбором? — спросил Лонго, уже не обращая внимания на то, что ему говорила девушка.
— Нет, сама справлюсь, — я кончиком пальца провела по названиям блюд. Из закусок выбрала тартар. Из основных блюд — теплый салат с телятиной. Раньше это был мой любимый салат. Впервые я попробовала его во Франции. На тот момент еще была совсем ребенком и, наверное, уже лет семь его не ела.
Официантка приняла заказ и ушла. Мы с Лонго остались наедине и я, откинувшись на массивную спинку, посмотрела на сквер. В настолько позднее время он красиво освещался фонарями.
— Мне нравится то, как ты тут смотришься.
Услышав эти слова, я повернула голову к Матео и вопросительно приподняла бровь.
— В каком смысле?
— Ты тут себя ведешь иначе, чем обычно, — он медленным взглядом скользнул по мне. По рукам, шее и по лицу. — Осанка более ровная и разговариваешь ты по-другому.
Я хмуро изогнула брови. Затем повернула голову и посмотрела на картину. Я в себе никаких изменений не заметила. Во всяком, случае, до того, как на них указал Матео, а сейчас…
— Может, по мне так и не скажешь, но меня такими заведениями не удивить, — я кончиками пальцев постучала по деревянному подлокотнику. — В детстве я много где бывала. В разных странах и в самых дорогостоящих ресторанах. Даже на балах аристократии. Естественно, меня учили манерам и тому, как нужно себя вести, — я пожала плечами: — Может, кое-что из этого сейчас немного проявилось, как дурацкая привычка. Не обращай внимания.
Вошла официантка. Принесла для меня бокал с вином. Для Лонго алкоголь медного цвета в тяжелом стакане.
— Почему же? — Лонго взял свой стакан. Жидкость в нем колыхнулась и лед цокнул о стекло. — Мне нравится.
Я решила промолчать. Но попыталась расслабиться и взяла бокал с вином. Вообще не пила алкоголь, но сейчас сделала один глоток. Вкусно. И по телу тут же расплылось тепло.
— Насколько много из того, что ты учила в детстве, ты до сих пор помнишь?
— Не знаю, — пальцами свободной руки я поправила очки. Мне не нравился этот разговор, но у нас уже были темы и похуже. Это было дико осознавать, но Лонго уже приучил меня считать, что неплохо то, что не совсем ужасно.
— При необходимости ты сможешь стать такой же, как и тогда?
— Мне это не нужно, — я усмехнулась. Даже позабавил этот вопрос.
— Просто ответь, — Лонго посмотрел мне в глаза и в этих словах я ощутила незримое давление.
Сделав еще один глоток, я посмотрела на то, как алое вино колыхнулось в бокале.
— Ну, если я каким-нибудь неведомым образом опять окажусь в высшем обществе, то не растеряюсь. Меня же не просто учили манерам. Мне определенное воспитание вталкивали, как часть характера, — отодвинув стул, я поднялась на ноги и пошла к окну. — Но сейчас мне все это уже не нужно.
Опершись руками о подоконник, я посмотрела на сквер. Не видела, чтобы в нем кто-то гулял, но даже так мне просто нравилось смотреть на деревья.
Но, скользя взглядом по ветвям, я думала не о самых приятных вещах. О том, что в детстве меня часто называли принцессой Флоренции и отец учил меня быть выше всех. Не из-за пренебрежения к другим людям, а по той причине, что многие из них желали втоптать в грязь. Из зависти, жажды наживы и других не самых лучших качеств. Все это я на себе испытала, когда отец исчез.
Конечно, я тогда была лишь ребенком. Тем более, потерявшим обожаемого родителя и от этого слабой. А сейчас… У меня уже ничего не было. Навряд ли то, что я учила, понадобится мне при походе в магазин за макаронами по акции.
Лонго тоже поднялся со стула. Достал из кармана пачку с сигаретами и, открыв окно, рядом с которым я стояла, подкурил одну из них.
— Я собираюсь создать свой клан, — выдыхая дым, он тоже посмотрел на сквер. — Ты понимаешь, что это значит?
— То, что ты создашь клан, — наклоняясь вперед, я посмотрела на дорогу перед рестораном. — И я, конечно, желаю тебе удачи, но, пожалуйста, в будущем ничего мне об этом не рассказывай. Я никаким образом не хочу касаться чего-либо подобного.
— Так не получится. Я же принадлежу тебе и, если я что-то создам, фактически владелицей этого будешь ты.
Меня покоробило от этих слов. Даже стало жутко.