- Туда ты уже не попадешь, - рычу я. Мышцы затвердели от напряжения. - Из другого места ты уже не выберешься.
Он сделал шаг ко мне, расстегивая пуговицу пиджака. Я убрала руку за спину, оборачивая цепь вокруг костяшек пальцев.
- О, ну наконец-то! - неожиданно громко возликовал Миша. - Я уже два часа ожидаю, что кто-то придет и сопроводит меня в туалет. Разве так стоит относиться к почетным пленным, а? Благо, меня организм не подводит, а насчет тебя, Димитрий, не уверен.
Червонцев остановился и с неприязнью перевел взгляд на нахально улыбающегося Мишу.
Я закусила щеку изнутри, давя рвущийся смех. Только братец способен в такой момент отпускать шутки.
- Тебе не удастся вывести меня из себя, Михаил, - говорит Димитрий. - Знаете, как я отомщу за все эти годы вам?
- Видимо, нечто ужасное и устрашающее. А иначе ты бы не сыпал пафосными фразочками более удачливых злодеев из фильмов, - хмыкнул цинично Миша, вскидывая ироничный взгляд на парня. - Предположим, я весь дрожу и трепещу. Что дальше?
Лицо Червонцева пошло красными пятнами. Он выхватил рваным движением пистолет из кобуры на поясе, наставив дуло на Мишу. Кровь в жилах застыла. Паника пойманной птицей в клетке забилась в груди.
Ему все же удалось вселить в меня страх.
- Нет! - вскричала я, дергаясь к брату. Слезы начали жечь глаза.
Миша кинул на меня строгий взгляд, заставляя оставаться на месте. Что он задумал? Ведь специально выводил его из себя.
- Ты сдохнешь сегодня, Венюа! - взвился Димитрий, размахивая оружием в воздухе. В его голосе прорезались истерические нотки. - Но сначала ты увидишь, как твоя маленькая сестричка снова молит о смерти подо мной.
Волоски встали на руках зашевелились. Вот для чего я находилась здесь. Выполняла роль средства по унижению Миши.
Я не успела увидеть выражения лица брата, так как меня схватили за плечо, грубо поднимая с пола. Потные пальцы парня обхватили подбородок. Мой кулак с цепью влетел в скулу Димитрия, когда его лицо оказалось близко к моему. Я лягнула его ногой по промежности и ухватилась за руку с зажатым пистолетом.
- Тварь!
Хлесткая пощечина откинула меня обратно к стене. Из глаз полетели звездочки. Я ощутила, как нечто твердое и холодное уперлось мне в челюсть. Шумное сопение раздражало слух.
- Только дернись - и твои мозги тут же украсят стену, Селест, - говорит с надрывом Димитрий, нашаривая рукой мою грудь и облизывая нижнюю губу.
Я ощутила, как острый кончик касается ложбинки между грудями, а затем лезвие вспарывает ткань блузки, скользя вниз. Прохладный ветер коснулся обнаженной груди. Голова закружилась, наполняя рот горечью. Слезы потекли по щекам от растущего чувства беспомощности и слабости. Я закрыла глаза, чтобы не видеть ненавистного лица.
- В тюрьме я часто тебя вспоминал и...
Раздалось глухой стон боли и кряхтение, а затем что-то резко оторвало его от меня. Я распахнула ресницы, увидев в метре от меня Димитрия, схватившегося руками за веревку вокруг шеи. Его лицо сначала красное начало приобретать синеватый оттенок.
- Откровения ублюдка? Милое название для последней страницы мемуаров, - шипит Миша, стягивая туже веревку на шее дергавшегося мужчины. Пистолет выпал из его руки. - Тебе стоило ещё тогда запомнить, что никто не смеет делать мне пакости - безнаказанно.
Глаза Димитрия закатились. Язык вывалился изо рта, и понесло зловонием, когда освободилось содержимое кишечника.
Я не могла оторвать взгляда от трупа, упавшего на пол. Чувство опустошения забилось во мне. Даже не заметив, что в комнате появился еще один человек, начавший быстро расстегивать на мне кандалы.
Димитрий Червонцев заслуживал смерти, как никто другой. Попытавшись изнасиловать меня, он сам подписал себе приговор. И я знала, что, осуществив свое злодеяние, он бы убил Мишу уже на моих глазах. Это просто... просто была мера предосторожности. И все. Так надо было.
Но мои убеждения не заставили забыть, как дергалось его тело в предсмертных конвульсиях. Как страшно бывает посещение смерти перед глазами. В особенности, когда это случилось минуту назад!
Я некрасиво всхлипнула, ощущая, как Миша кладет руки мне на плечи.
- Извини... Пожалуйста, прости меня, что заставил тебя на это смотреть, Тина, - говорит он. Его голос сорвался на секунду. Пальцы впились сильнее в кожу.