- Тина, твою мать! - зло заорал мужчина.
Не знаю сколько так бежала. Ветки хлестали меня по лицу, царапая руки, которыми я прикрывала лицо. Вскоре я уже не слышала шума дороги, по которой проезжали машины, что значило я забрела достаточно далеко.
Но стоило мне подумать, что оторвалась, как меня развернули за плечо. Лопатки коснулись грубой коры дуба. Я чуть не упала, запнувшись о выступившие корни из земли, но меня попридержали за талию.
- Господи, как же ты меня бесишь! Я много знаю людей, которых с удовольствием утопил бы, но ты определённо возглавляешь этот список, гнусная маленькая сучка! - гаркнул Лекс, внимательно осматривая моё заплаканное лицо.
Руки мужчины потянулись к моему лицу, но я ловко ударила его по руке и с ненавистью скинула со своей талии вторую.
- Убери свои лапы, представитель крысиной породы!
Но здесь и сдали нервы у мужчины. Он сделал плавный шаг вперёд, пытаясь схватить мои руки, я проворно отскакиваю в сторону и залепляю хлёсткую пощёчину. Этот звук разнёсся по лесу, словно глухой хлопок. Ладонь обожгло от боли. Голова мужчины дёрнулась от удара в правую сторону, а глаза были прикрыты.
Что-то в душе всколыхнулось, словно от страха. Я поняла, что это было уже слишком. Но уже поздно.
- Чёрт, - вырывается с моих губ, когда я смекаю, что отступать совсем некуда.
Правда, не успела я пригнуться вниз, как Лекс перехватил мою талию и впечатал спину с сумасшедшей силой в кору дуба. Моя голова так же стукнулась об неё, из-за чего потеряв концентрацию, я не успела предпринять меры по более лёгкому освобождению, а его рука сжалась вокруг моего горла. В итоге, я оказалась вжатой между телом мужчины и деревом.
Рука уже заученным движением выхватила из потайного кармана куртки ножик и приставила острие к шее мужчины.
- Раз уж ты не признаешь ничего, кроме силы, то придётся тебе это продемонстрировать, Тина, - хриплым голосом сказала Лекс, тяжело дыша мне в губы. Хотя я тоже так же дышала.
- Ты? Силу? Очнись! Я могу тебя зарезать, как свинью, - прорычала я, сильнее вдавливая лезвие в кожу шеи мужчины.
Холодные глаза утыкаются мне в глаза. В них сквозит неприкрытая насмешка.
- Ты слишком боишься, что тебя начнут сравнивать с отцом. Убьёшь меня и считай начало положено. А ты не убийца, принцесса, - усмехнулся жестко Сотников, не обращая внимания на красный локон, лезший ему в глаза. - А я могу легко тебя задушить прямо сейчас и даже угрызениями совести не буду терзаться.
Я ощутила, как его рука сжала моё горло, мне показалось, что задыхаюсь. Нож дернулся возле горла мужчины, входя глубже в кожу. Из-под лезвия потекла тоненькая алая струйка крови, устремляясь в расстегнутый ворот белой рубашки.
- Не быстрее, чем мой нож войдёт тебе в глотку, - прорычала я, заглядывая ему в глаза. - Вся моя семья восстанет против тебя. Да, мы можем воевать друг с другом, но случится беда с одним и в городе будут все.
- Это одна из причин почему я тебя не убью, - протянул он, чуть ослабляя свою хватку.
- А другая? - мрачно поинтересовалась я.
Глаза цвета голубого льда проникновенно заглянули мне в лицо. Наше разъяренное дыхание смешивалось становясь... общим?
Что-то странное заставило меня поддаться навстречу ему, впиваясь отчаянным поцелуем в мужские прохладные губы. Его рука скользнула с моего горла, отобрала нож, швыряя его куда-то в кусты и с ещё более требовательным напором впиваясь в мои губы, вжимая с ненормальной силой в бедное дерево.
Мои руки обвились вокруг его шеи, притягивая к себе ближе. Неожиданно Лекс приподнял меня под бёдра, заставляя обвить ногами его талию. Одна руки рука удерживала меня, а другая закопалась в волосы, не давая и шанса отстраниться. Язык мужчины скользнул мне в рот, властно раздвигая сомкнутые губы и заставляя мой присоединиться к этой страстной игре.
Все тело пылало, а низ живота налился изнывающим жаром. Моё тело предавало меня, изнывая, даже требуя новых ощущений, которые только мог дать Лекс. И я не знала почему, ведь реально хотела ему всадить нож в горло минуту назад.
Губы мужчины начали спускаться о подбородку, к шее, дразняще покусывая её, пока внезапно зубы больно не прикусили кожу. Мой полустон-поликрик потонул в новом, ещё более диком поцелуе. Все чувства и эмоции обострились настолько, что ими можно было порезаться.