Я зла. Нет, я просто в бешенстве. В таком состоянии мне поможет только одно. И я, пользуясь моментом, ухожу…
И вот, спустя год, судьба смеется надо мной и вновь сталкивает нас лбами.
Мои флюиды все так же волнуются при виде его фигуры, но я отчаянно пытаюсь их погасить. Сейчас не лучшее время для интрижек.
Однако я не люблю проигрывать! Не в этот раз! Пари так пари!
Он еще пожалеет, что встал на моем пути, и краска на основе люминофора покажется ему детским лепетом, если он решиться и примет вызов.
ГЛАВА 10.
<Гера>
На воскресном ужине в доме у родителей мое объявление, что со следующей недели я ухожу в отпуск, вызвало массу негодования со стороны отца. Он у меня мыслил как истинный бизнесмен: отпуск его сына приравнивался потери клиентов, а значит потери прибыли. Но даже не это было для него главное, а то, что может пострадать репутация его фирмы, ведь многие крупные и неоднозначные дела вел я.
– Лида, но хоть ты ему скажи! Какой отпуск, когда на работе такой завал!
Мама спокойно взглянула на отца, и отложив салфетку, ровным голосом произнесла:
– Сапсонов Леонид, успокойтесь, а то ваше давление скоро улетит, и я останусь одна у дел. Герочка, прав, – отец было открыл рот для возражения, но мама подняла руку, тем самым останавливая его, – согласно трудовому кодексу работодатель обязан предоставлять своим работникам ежегодный оплачиваемый отпуск. Или ты пренебрегаешь Законом?
Несмотря на то что мама – в прошлом адвокат по гражданским делам, давно отошла от дел, полностью посвятив себя семье, знания свои не растеряла.
– Да при чем тут Закон? – раскраснелся отец и сверлящим взглядом уставился на маму, – он мой сын!
– Ну тогда общайся соответствующе. Сейчас мы твоя семья, а не подчиненные, – спокойно ответила эта святая женщина, на что я усмехнулся.
Если отец был вспыльчивым и выкладывал все как на духу, то мама отличалась спокойствием, рассудительностью и гибким характером.
– Сын, – вздохнув, вновь обратился он ко мне, – ты же в курсе, что Федор Михайлович ждать не любит и ему нужен стопроцентный результат. На кону строительство его ТРЦ, и ему нужны лучшие. Если мы не вытянем, то он обратится к нашим конкурентам.
Я сжал зубы.
– Я взял отпуск на две недели, а не на месяц. И если мне не изменяет память дело Сафронова еще не скоро. Пап, мне нужен отпуск, а иначе ты получишь нетрудоспособную машину, вместо вменяемого адвоката.
Наступила пауза. Отец долго смотрел на меня и в какой-то момент в его глазах промелькнуло понимание и жалость, которая мне сейчас была вовсе не нужна.
Мы не обсуждали мою личную жизнь. О том, что мой корабль «семья» тонул, было видно по моему вечно уставшему виду и бесконечным семейным ссорам. Нина, первое время, умудрялась жаловаться на меня моим родителям, поэтому наша семейная жизнь не была какой-то тайной.
Когда я окончательно определился с разводом и сообщил об этом на семейном ужине, это не стало сюрпризом. Но даже тогда я не видел того выражения жалости ко мне, как вижу сейчас.
С горечью сглотнул, и первым перевел взгляд.
– Хорошо. Как планируешь провести отпуск? У меня друг в турфирме работает могу попросить горячую путевку. Может, и мы с мамой позже поедем отдохнуть.
– Нет, спасибо. Я останусь в Москве, накопились дела, которые нужно решить.
Мама удивленно посмотрела на меня, а отец и вовсе застыл с не поднесенным ко рту куском мяса.
– Герочка, ну что ты будешь свой отпуск тратить на Москву, езжай немного освежись. Погода какая замечательная!
Я лишь неопределенно пожал плечами, на что отец вновь вспыхнул.
– Так ты зачем отпуск берешь, отдыхать или топить себя в печали? Хватит уже, взял две недели, так отдыхай!
– Спасибо, все было очень вкусно, мне пора, – спокойно приподнялся я, и, не слушая больше о том, что я опять все делаю не так, поцеловал маму в щеку и направился к выходу.
Если бы я им сказал, что свой отпуск хочу потратить на нелепый спор с одной Пираньей, и провести по локоть в машинном масле, отца бы удар хватил, и даже мама бы не смогла найти мне оправдания.
«Пусть лучше думают, что я топлю свою горечь в стакане, шляясь по клубам» – думал я, заводя старенькое Audi девятьсот лохматого года, что служило мне временным средством передвижения, пока мое BMW пылилось в гараже.