— Садись, Эшонай, — предложил король. — О, не надо бояться, маленькая разведчица. Я давно хотел побеседовать с тобой. Твои познания в нашем языке уникальны!
Она присела на стул, в то время как Гавилар наклонился и что-то достал из маленькой сумки. Мастерски изготовленная и красивая конструкция из металла и самосветов излучала красный буресвет.
— Знаешь, что это такое? — Он осторожно подтолкнул штуковину к ней.
— Нет, ваше величество.
— Это то, что мы называем фабриаль — устройство, которое питается буресветом. Вот этот создает тепло. К сожалению, совсем мало, но моя жена уверена, что ее ученые сумеют создать такой, который сможет согреть целую комнату. Разве это не чудесно? Больше никакого дымного пламени в очаге.
Устройство показалось Эшонай безжизненным, но она промолчала. Просто загудела в ритме восхваления — пусть король порадуется, что впечатлил ее, — и протянула фабриаль назад.
— Посмотри внимательнее, — попросил король Гавилар. — Загляни в него поглубже. Видишь, что движется внутри? Это спрен. Так работает устройство.
«Пойман, как в светсердце, — подумала она, настраивая благоговение. — Они создали устройства, которые подражают тому, как мы применяем формы?» Человеки столько всего сделали, несмотря на их ограниченные возможности!
— Ущельные демоны — не ваши боги, как я понимаю? — поинтересовался он.
— Что? — Она настроила скептицизм. — Почему вы спрашиваете?
Какой странный оборот приняла их беседа.
— О, это всего лишь вопрос, над которым я размышлял. — Король забрал фабриаль. — Мои офицеры ощущают свое превосходство, потому что им кажется, будто они все про вас поняли. Они думают, вы дикари, но они допускают серьезную ошибку. Вы не дикари. Вы анклав воспоминаний. Окно в прошлое.
Король подался вперед, меж его пальцами просачивался свет рубина.
— Мне нужно, чтобы ты доставила послание вашим правителям. Пятерке. Ты к ним близка, а за мной следят. Мне нужна их помощь, чтобы кое-чего добиться.
Она загудела в ритме беспокойства.
— Ну же, ну же, — подбодрил король. — Эшонай, я тебе помогу. Ты знала, что я открыл способ, позволяющий вернуть ваших богов?
«Нет! — Она загудела в ритме ужаса. — Нет…»
— Мои предки, — продолжил он, поднеся фабриаль к лицу, — первым делом научились удерживать спренов внутри самосветов. А с помощью очень необычных самосветов можно удержать даже бога.
— Ваше величество, — сказала она, осмелившись взять его ладонь в свои. Он не чувствовал ритмов. Он не знал. — Прошу вас. Мы больше не поклоняемся тем богам. Мы их забыли, отреклись от них.
— О, но это ведь ради вашего блага и нашего. — Гавилар встал. — Мы живем без Чести, ведь мы его когда-то обрели благодаря вашим богам. Без них у нас нет силы. Этот мир в западне, Эшонай! Он застыл в унылом и безжизненном состоянии перехода. — Король посмотрел на потолок. — Надо их объединить. Мне нужна угроза. Только опасность их объединит.
— Что… — начала она в ритме тревоги. — О чем вы говорите?
— Наши рабы-паршуны когда-то были такими же, как вы. Потом мы неким образом отняли у них способность трансформироваться. Мы это сделали, потому что поймали спрена. Древнего, необычайно важного спрена. — Король Гавилар взглянул на Эшонай, его зеленые глаза сияли. — Я видел, как это можно обратить. Новая буря заставит Вестников выйти из убежища. Новая война.
— Безумие. — Она вскочила. — Наши боги пытались вас уничтожить.
— Старые клятвы должны быть произнесены вновь.
— Вы не можете… — Она осеклась, впервые заметив, что на одном из столов развернута карта. Обширная, изображающая материк, окруженный океанами, — и мастерство рисунка посрамляло ее собственные попытки.
В изумлении она подошла к столу — в ее разуме бился ритм благоговения. «Это великолепно!» Даже величественные люстры и резные стены казались пустяком по сравнению с этим. Знание и красота, слитые воедино.
— Я думал, ты обрадуешься, когда узнаешь, что мы союзники в деле возвращения ваших богов, — пробормотал Гавилар.
Она почти слышала в его мертвых словах ритм упрека.
— Ты заявляешь, что боишься их, но зачем бояться того, что дало вам жизнь? Мой народ необходимо объединить, и мне нужна империя, которая не погрязнет в междоусобных войнах, когда меня не станет.
— Так ты ищешь войны?
— Я ищу завершения того, что мы так и не сумели закончить. Мои люди когда-то были Сияющими, а твои люди — паршуны — полны жизни. Какой прок от этого тусклого мира, где мои подданные грызутся друг с другом в бесконечных сварах, без света, который бы их направлял, а твои соплеменники — все равно что трупы?