========== Глава 1 ==========
Сказать, что Драко Малфой был удивлен совой от Гермионы Грейнджер, значит ничего не сказать.
Драко возглавлял отдел по работе с тёмными существами, и чем его помощь могла понадобиться некогда главной добытчице баллов для Гриффиндора, он даже и близко не догадывался. Все вампиры, оборотни и прочая нечисть были переписаны и находились под постоянным надзором Министерства магии в лице его, Драко.
Причём бывшая Грейнджер приглашала его в убойный отдел Аврората довольно странным образом – после работы, да и ещё и с тем условием, чтобы о приглашении никто не знал. «Может, Золотое трио всё же решило меня прикончить?» – закралась шальная мысль, но Драко тут же отмел её как несостоятельную. Поттеру или тому же Уизли и повода не нужно было – грохнули бы по-тихому. Была, правда, ещё пара загвоздок. А что если гриффиндорцы пронюхали-таки про лабораторию, где он тайком экспериментировал с зельями по избавлению людей от вампиризма и ликантропии? Или ещё хуже – узнали, что он жив.
Драко и сам едва не лишился дара речи, когда отец проводил его в одну из комнат Малфой-мэнора, где сидел… Северус Снейп! Да-да, тот самый – бывший декан факультета Слизерин, бывший директор Хогвартса и настоящий крёстный Драко. Снейп рассказал ему о том, что после нападения Нагайны и ухода Поттера его нашёл Фенрир Сивый. Этот гад решил поживиться, а точнее, добить несчастную жертву, и вцепился в руку профессора, когда его прикончил кто-то из авроров. Спустя какое-то время Северус пришёл в сознание, но, почувствовав в себе изменения, тут же собрал все свои записи и обратился к Нарциссе с просьбой, чтобы ему дали поговорить с Драко. Вот тогда-то младший Малфой и начал заниматься изучением ликантропии и вампиризма. Было страшно, когда Снейп просил приковать его к стене, потому что в полнолуние он становился страшным существом, похожим на волка, а утром на его месте Драко находил измученного и обессиленного крёстного.
Нельзя сказать, что в магическом мире очень уж много волшебников занимались подобной проблемой. И когда Драко, окончив институт, вызвался служить секретарём в отделе по работе с тёмными существами, никто не возражал. Более того, ввиду преждевременной кончины заведующего отделом (к слову, его убил оборотень) Драко предложили этот пост. Разумеется, он тут же согласился. Иллюзий по поводу своей значимости он, однако, не питал и прекрасно понимал, что если его настигнет участь предыдущего руководителя отдела, то и его без колебаний и малейшей жалости заменят на очередную жертву.
Однако Драко Малфой совершенно не собирался никуда уходить с этого места, потому что сейчас он мог спокойно заниматься изучением вопросов ликантропии и вампиризма, имея практически неограниченный доступ к архивам и аврорской библиотеке. У Северуса Снейпа было очень много рецептов зелий, способных поддерживать оборотня в человеческом состоянии или хотя бы контролировать его, ведь это он приглядывал за профессором Люпином в Хогвартсе. И теперь совместными усилиями он и Драко смогли сделать так, что Снейп даже в полнолуние, находясь дома, не превращался. Да, его лихорадило, да, он был раздражительным и злым, но всё же он оставался человеком. В общем, Драко и его крёстный стали продолжать исследования и даже имели некоторые успехи. Правда, практически все их изыскания существовали в теории, за исключением тех нескольких случаев, когда Северус сам принимал зелье. Или когда к ним приходили совсем уже отчаявшиеся люди.
О том, что гриффиндорцы догадались про Снейпа и про их эксперименты, Драко как-то не подумал, а когда подумал, было уже поздно – часы показывали без четверти шесть, и, соответственно, нужно было потихоньку двигаться в сторону убойного отдела… А кстати, почему это он идёт к бывшей гриффиндорке не в её родной отдел защиты прав магических существ?! Точно! Узнали про лабораторию – вот сразу и в «убойку».
После таких умозаключений хладнокровия у Малфоя явно поубавилось, зато опять появились мысли о том, чтоб свалить из Аврората, из дома, да что там из дома – из Англии! Но держало только одно – Скорпиус.
Сына Драко любил, причём беззаветно, в отличие от Астории, которая была более равнодушна к ребёнку. Нет, совсем не потому, что была плохой матерью, отнюдь, матерью она была замечательной, но только… своим детям.
Да, у Драко и Астории появился ребёнок, и неважно, что вынашивала этого ребенка другая женщина. Мнением ни Астории, ни Драко родители особенно не интересовались, когда договорились об их помолвке. А когда молодая леди Гринграсс так разволновалась при сватовстве, что потеряла сознание, Драко, имевший небольшие навыки в колдомедицине, вызвался её осмотреть. Выяснилось, что Астория беременна… Она сидела на его кровати и рыдала, а Драко впервые в жизни не знал, что делать. Как-то не приходилось ему успокаивать малознакомых будущих жён. Потом он решил, что они просто ничего не расскажут. Никому. Даже родителям. А его ребёнка может преспокойно выносить другая женщина, и он будет только его! А Астория станет демонстрировать растущий живот.
Свадьба была красивой, но достаточно скромной. В первую брачную ночь Драко отправил жену через камин обратно к Рафаэлю, а сам сидел и пил вино прямо из бутылки, празднуя отнюдь не свадьбу, а то, что у него очень скоро появится свой ребёнок. За то время, что Астория была беременной, они с Драко очень подружились, и, пожалуй, теперь только её, Асторию, Драко мог бы назвать своим другом.
Они развелись тихо, без ссор и скандальных статей в прессе. Некоторые журналисты до сих пор спрашивали у Драко, как поживает миссис Малфой, на что тот неизменно отвечал, что у неё все прекрасно, но климат Англии настолько ужасен, что бедной Астории приходится практически постоянно жить во Франции.
Ещё при разводе они договорились, что «миссис Малфой» будет посещать «жизненно важные мероприятия», но всё остальное время она может преспокойно жить со своим мужем и двумя милыми сыновьями. Скорпиус часто гостит у неё и всегда возвращается очень довольным.
Но вернёмся к нашим баранам, а если точнее, к гриффиндорцам…
Драко опять посмотрел на часы – большая стрелка находилась в опасной близости к цифре двенадцать, и, назвав нужную комнату, он шагнул в камин.
– Я же говорила, что он придёт! – вскинулась бывшая Грейнджер.
Выглядела она не очень – лохматая, нервная какая-то, с красными пятнами на щеках. А Уизли всегда выглядел тошнотворно, и сегодняшний день исключением не стал.
– Да, я пришёл. И хотел бы узнать, что вам от меня нужно. – Драко решил не тянуть книззла за хвост.
– Понимаешь, Малфой, тут такое дело… Короче… ну… – Рон запустил руку в волосы.
– Не понимаю, Уизли. Яснее. Выражайся яснее. – Драко всей своей позой выражал нетерпение.
– Малфой, просто дело очень… деликатное… Очень! – Шея Гермионы, как и щёки, стала покрываться пятнами, а рука то и дело сминала мантию.
– Так, Уизли, вы меня достали! Или говорите, что надо, или я…
Но договорить ему не дали.
– Пойдём! – кивнула Гермиона, как будто что-то для себя решив. Она прошептала заклинание, и в стене, за спиной Рона, появилась дверь. – Пойдем. Только ты не пугайся.
И вот от этого её «не пугайся» стало почему-то совсем хреново.
***
Комната была тёмной, в ней пахло сыростью, потом, кровью и ещё чем-то таким… Драко поднёс к носу платок и тихо произнёс: «Люмос!». Впереди послышалось рычание, звон цепей и какое-то копошение.
– Ч-что там? – Драко попятился назад, натыкаясь спиной на Уизли, который вошёл в комнату следом за ним.
– Там Гарри… – всхлипнула Гермиона и сползла по стене на пол, закрывая ладонями заплаканное лицо.
– К-кто?! – Драко не поверил собственным ушам.
– Гарри Поттер, – констатировал Рон, зажигая факелы по периметру камеры.
Теперь стало видно, что в углу сидел человек, прикованный к стене, судя по тому, что вокруг его босых ног лежали цепи.