Она опустилась на стул и пальцами отвела волосы назад и зависла. Вчера она вообще не придала этому значения, так как была слишком измучена. Теперь же это стало для нее реальной проблемой.
— Я могу потребовать убрать видео? — она с надеждой посмотрела на Соню.
— Думаю, да. Но хорошо бы с юристом проконсультироваться, чтобы знать, что можно им предъявить.
Эсми стало нервно кусать ногти — привычка с детства, которую она думала, что поборола.
— У моей Кимской дядя — адвокат. У него своя фирма. Может, он мне поможет?
Кимская — лучшая подруга Эсми — кореянка Вика Ким. Они дружили со школы и Вика была свидетельницей на свадьбе Эсмигюль. Они еще в школе придумали друг другу прозвища: “Цветочек” и “Кимская”, и по сей день так друг друга называли.
— Позвони. Все равно будет лучше, когда ты знаешь законы. К сожалению, мы иногда тоже пользуемся такими видео. Но что поделать, — развела руками Софья. — работа у нас такая.
Но поговорить с подругой Эсмигюль не успела, так как проснулись дети и их надо было собирать в сад. Утро прошло в суматохе и бегах, Руфат хотел попить воды перед выходом и пролил ее на себя, пришлось быстро переодеваться. Ситора расплакалась, потому что мама сильно затянула ей волосы, и тетя Наташа вызвалась все исправить и заплела малышке красивый колосок. На себя у Эсми времени как всегда не осталось, поэтому она как всегда надела джинсы, футболку и сделала хвост. Посмотрела на себя зеркало с легкой досадой и подумала: “толстуха и какая-то баба”.
Дальше — еще один марш-бросок до детского сада. Благо, не на автобусе, а на Сониной машине. Передав детей воспитательнице прямо на участке, Эсмигюль вернулась в автомобиль и сев на переднее сиденье, откинулась и шумно выдохнула:
— Всё.
— Ну мать, ты даешь. И у тебя так каждый день?
— Ага. С утра встаю, пеку, в 8 выходим с детьми, заходим по пути в магазины, отдаем самсу и бежим на остановку. В 8.30 уже в саду.
— По-моему ты себя загнала, — цокнула Софья. — Ты-лошадь, на которой все ездили. Без обид.
— Да какие обиды, Сонь, если это так и есть. Сама дура. Но хотя бы сейчас у меня есть ремесло, и я смогу прокормить детей.
— Ну да, на папашу надежды никакой. Станешь больше готовить? — удивилась Софья.
— Почему нет? Можно, например, продавать готовые обеды, развозить их по офисам. Или делать домашние полуфабрикаты: пельмени, вареники, манты? Как думаешь?
— Нууу, — подумала сестра. — Тоже идея. В столовках порции милипиздрические, а берут за них, как в ресторанах.
Эсми рассмеялась и посмотрела на Софью. Они были ровесницами и дружили с четырех лет. Именно в этом возрасте Дильшат привел свою избранницу и ее дочь знакомиться с семьей. Эсми вспомнила, как в детстве и юности они проводили лето у бабушки с дедушкой, объедались фруктами и ягодами, грелись на солнышке, гоняли на великах по округе, а ночью лежали на ковре, который специально для них выносил дед, считали звезды и загадывали желания. Софа мечтала, чтобы ее показывали по телевизору, говорила, что будет стоять в ящике с микрофоном. А Эсмигюль грезила о любви, как в латиноамериканских теленовеллах, которые в конце 90-х и начале 200-х были очень популярны. Мечты сбылись, только у Эсми разбились и она теперь не верила ни в любовь, ни в пресловутое “долго и счастливо”.
— Тебя в суд подбросить? — спросила Соня, заводя машину.
— Ты лучше меня на остановке оставь и езжай на работу.
— Точно?
— Конечно. Я на автобусе. О, подожди-ка, телефон звонит, — Эсми достала мобильный из сумки и увидела незнакомый, но городской номер. — Слушаю?
— Эсмигюль Юсупова? — услышала она в трубке мужской, строгий голос.
— Да, это я. А с кем я говорю?
— Дознаватель Аскаров. Алатауское УВД. На вас поступило заявление от гражданки Манзуровой Хабибы об умышленном причинении вреда здоровью. Она сейчас в больнице с угрозой выкидыша.
— Чего? — чуть ли не крикнула в трубку Эсми.
Глава 7. Последствия
— Фамилия-имя-отчество?
— Юсупова Эсмигюль Хамзаевна.
— Дата рождения?
— 23.03.1986
— Семейное положение?
— Замужем, двое детей.
— Работаете?
— Самозанятая.
— Тогда род деятельности?
— Готовлю самсу и булочки на продажу. Для магазинов.
Стоило ей сказать об этом дознавателю, как у него призывно заурчало в желудке. Аскаров Мади Аскарович не успел толком позавтракать, потому что чуть не проспал на службу: шестимесячный сын снова дал жару ночью и они с женой по очереди таскали его на руках. А теперь перед ним сидела трясущаяся от страха женщина, которая смотрела на него, как на палача и грустно, но четко отвечала на вопросы.