Можно подумать, одиночество - самое страшное в жизни. Или скопище придурков, которые меня окружают, превратили мое существование в одну сплошную муку? Это же мелочи! Они не стоят моей истерики.
И это я? Действительно, я? Сижу в ванной, кусаю губы до крови, едва ли не вою от жалости к самой себе. Ужас!
Я с гордо поднятой головой терпела все гадости со стороны моих одноклассников, а ведь они начались еще в школе! Я только в университете познакомилась с Андреем и Ником, которые стали моими лучшими друзьями. Но ведь до тех пор я была одна! И прекрасно выживала. Да, мама была рядом и всегда поддерживала меня. Но ведь и в то время я была всего лишь ребенком.
А теперь я давно перестала быть глупой Плаксой. Одна или нет, но я разберусь со всеми проблемами сама. У меня нет другого выхода.
***
Но что бы я ни решила для самой себя, собраться с духом, чтобы выйти из ванной, оказалось не так просто. Встать из того угла, в котором я сжалась, как побитый котенок, я просто не могла. Болели все мышцы. Виски ныли. А глаза жгло от выплаканных слез.
Только когда меня перестало трясти от озноба, я, еле передвигая ноги, добралась до кровати. Измученная и обессиленная, даже не потрудившись снять с себя одежду, я свернулась клубком на постели и, вцепившись в подушку, закрыла глаза.
Сильная или нет, но сегодня я позволю себе еще чуть-чуть побыть слабой.
***
Утро началось для меня слишком рано. На улице едва показались первые лучи солнца. Но я распахнула глаза, чувствуя себя отдохнувшей. И умиротворенной. На душе все еще было не по себе. Но я уже твердо решила, что сделаю все зависящее от меня, чтобы справиться с любой болью. И любыми испытаниями, что для меня приготовила судьба.
Переезд Андрея и Ника в Москву ничего не меняет. Через год, после окончания университета, я бы так или иначе все равно бы рассталась с ними. Меня ждет Европа и работа в другой стране. Так что, вероятно, все к лучшему. Мы с Ником и Флеймом просто разъедемся по разным городам чуть раньше, чем я предполагала. Зато мои друзья будут счастливы.
Побродив по комнате, приняв горячий душ и, наконец, переодевшись, я задумалась, что делать дальше. В особняке Керимовых стояла блаженная утренняя тишина. Вероятно, хозяевам дома в этот момент снятся сны. Семь часов утра - это только мне в такую рань не спится.
Я осторожно распахнула дверь и выбралась в пустой коридор. Собственный желудок намекал, что мне неплохо было бы перекусить. Я добралась до кухни, бесшумно открыла холодильник и взяла первую попавшуюся под руку бутылку.
Ммм... блаженство. Возможно, сегодняшний день будет лучше предыдущих.
Потягивая холодный йогурт, через распахнутую настежь стеклянную дверь я выбралась на широкую террасу. И замерла.
- Доброе утро! - осторожно поприветствовала Марию Керимову. Женщина открыто мне улыбнулась и отложила в сторону электронную книгу.
- Доброе утро, Ксения! Тоже не спится?
- Да, я рано сегодня встала.
- Отлично. Я тоже вот сегодня пораньше. Ты присоединишься ко мне? Как на счет чашки кофе и круассанов? - Мария указала на расставленные на стеклянном столике кофейник и тарелки с румяной выпечкой.
- Да, с удовольствием, - я улыбнулась, учуяв восхитительный запах кофе.
- Тогда бери чашку и присаживайся.
Я сходила на кухню за кружкой и вернулась на террасу.
Плетеное кресло едва слышно скрипнуло подо мной, когда я садилась напротив Марии.
- Леша сказал, что вчера у тебя болела голова. Как ты чувствуешь себя сегодня? Может быть, стоит позвонить Елене?
- Нет, нет! - я энергично закачала головой. - Мне уже лучше. Просто давление, наверное.
- Хорошо. Как скажешь. Но если тебе станет хуже, мы сразу же позвоним моей подруге.
- Да, конечно. Но сейчас все в порядке.
Мария снова улыбнулась.
***
Время с Керимовой пролетело незаметно. Мы удивительно быстро нашли с ней общий язык. И хотя я не позволяла себе забыть о том, что эта женщина превосходная интриганка и все-таки мать самого Тимура, которая любит и заботится в первую очередь только о своем сыне, мы довольно мило поболтали с ней нескольких часов.
С Марией было легко и просто. Совсем не так, как было в день нашего разговора в больнице. Сегодня утром, на уютной веранде, Керимова чувствовала себя свободно. Беседа лилась непринужденно. И мы постоянно улыбались друг другу.
Временами наш разговор скатывался на истории из детства Тимура и Лешки, и тогда улыбка расцветала на лице Керимовой. Глаза сияли. Мария рассказывала с азартом, изображая в лицах разных участников того или иного комичного случая, и порой нам невероятно сложно было сдержать смех.
Так, Керимова вспомнила, как однажды ночью ей позвонил Тимур.
- Ему было четырнадцать, - рассказывала она. - В сентябре вы с ним уже пошли бы в девятый класс. Но как раз в это лето, вам от школы предложили поездку в летний лагерь. В Швейцарию. Ты, кажется, не ездила тогда?
Я отрицательно покачала головой.
- Ну, вот. А мы с Витей решили, что Тимуру будет полезно провести три недели с ребятами. Ты же помнишь, там предлагали и обучение языку, и путешествия по стране, посещения музеев и выставок. Это было бы интересно. Прошло всего дня три или четыре после отъезда Тима, и вдруг посреди ночи мой сотовый начинает разрываться от звонков.
Я поднимаю трубку и слышу от Тимура примерно следующее.
- Мама, только не волнуйся. Со мной все в порядке. Я на дискотеке в Берне. И не знаю, как добраться до лагеря. Мой сотовый сейчас разрядится. Что мне делать?
Такого ужаса я давно не испытывала. Но показывать панику ни в коем случае было нельзя. И не было время на эмоции. Я постаралась как можно спокойнее объяснить Тиму, что делать.
- Сейчас попробуй найти любого полицейского, подойди к нему и стой рядом. Он должен будет проводить тебя до лагеря.
- Мам, - буркнул Тимур. - Ты помнишь, что я не говорю на немецком?
- А это уже будут проблемы полиции. Главное, чтобы они доставили тебя до лагеря.
- Хорошо. Я понял.
Еще я посоветовала Тиму оглядеться вокруг и вспомнить, как он с друзьями (а с кем еще?) добирался до дискотеки. Он пообещал мне перезвонить через десять минут, если не сядет телефон.
Это было ужасно - ждать его звонка. Я несколько раз пыталась дозвониться до кураторов, которые вместе с вашей группой уехали в Швейцарию, но у всех были выключены телефоны. Я не знала, что делать. Мой сын в другой стране, за тысячи километров от меня. И я никак не могу ему помочь.
В общем, только когда Тим позвонил снова, я немного успокоилась. Сын сказал, что нашел дорогу, по которой он со старшими товарищами добирался до ночного клуба. И если пройдет по ней еще минут пятнадцать, то без проблем найдет свой лагерь. Мы договорились созвониться еще через какое-то время.
В следующий раз Тимур позвонил мне, когда уже был перед спальным корпусм. Естественно вход был закрыт. Охраны не было. И как попасть внутрь Тим не представлял.
Я поинтересовалась, есть ли у кого-нибудь из ребят комнаты на первом этаже? Выяснилось, что там есть несколько комнат, где живут одинадцатиклассники.
В общем, Тимур постучался в первое попавшееся окно и вскоре девчонки из старшего класса помогли ему забраться внутрь. Сын перезвонил мне еще минут через десять.
- Мам, они меня впустили. Все в порядке.
- Хорошо. Они ругаются на тебя? - на заднем фоне я услышала недовольные голоса.
- Ну, так, - пробормотал сын.
- У тебя еще конфеты остались, что вы на днях покупали в сувенирном магазине (речь шла о фирменных швейцарских конфетах, которые сын по удачному стечению обстоятельств купил заранее, чтобы привести нам в подарок).