- Есть.
- Подари девочкам и поблагодари за помощь.
В общем, с девчонками Тимур сдружился. И больше тревожных звонков по ночам из Швейцарии не было.
- И вы не стали звонить кураторам? Спрашивать, как же ребят выпустили из лагеря посреди ночи? - изумилась я.
- А зачем? - с улыбкой поинтересовалась Мария. - Тимур все равно, если бы ему понадобилось, снова повторил свой подвиг, снова бы сбежал из-под присмотра. И что бы вышло в итоге?
Я пожала плечами, не зная правильного ответа.
- Все бы считали его маменькиным сынком. И ребята, вряд ли, бы снова позвали его с собой. Когда он вернулся домой, мы серьезно с ним поговорили. Я объяснила ему, что за свои поступки надо уметь отвечать. Но если он не хочет снова попасть в беду, надо заранее думать о последствиях своих действий. Тимур понял.
Я улыбнулась.
Еще бы. Керимову несказанно повезло с родителями.
- А зачем же Тимур пошел с ребятами на дискотеку? - мое любопытство все же подтолкнуло меня к этому вопросу, хотя ответ, конечно же, был очевиден. Развлекаться, что еще можно делать в клубе?
- Было интересно, что и как. Тем более другая страна, - охотно объяснила Мария. Женщина говорила буднично, не выдавая ни капли волнения или раздражения. Она принимала сына таким, какой он есть. И даже тот факт, что с ним могла случиться беда, тем более в незнакомом месте и в чужой стране, не заставили ее поменять своего мнения о Тимуре. Ее мальчик мог делать все, что угодно. Главное, чтобы он был счастлив.
Интересно, это хорошо или плохо?
Я хмыкнула, впрочем, спрашивая совсем о другом.
- Но тогда почему Тимур вдруг решил уйти?
Керимова рассмеялась.
- Для Тимура это был первый опыт ночных развлечений. Он никогда раньше не был на дискотеках. И поэтому уже ближе часам к двум жутко устал. Да и, как он говорит, ему стало скучно. Взрослые девчонки не обращали на него внимания. Алкоголь ему никто не предлагал. В итоге уже через несколько часов он не знал, куда себя деть. Ребята из десятого класса, с которыми он пришел, развлекались вовсю. И никуда не собирались уходить до самого рассвета. Тимуру ничего не оставалось, как самому позаботиться о себе. Но он справился, как видишь, правда, не без моей помощи.
- Да. Я поняла, что он не стал паниковать. И, позвонив, даже попытался вас успокоить.
- Какое уж тут спокойствие, - Мария лукаво взглянула на меня. - Матери всегда волнуются о своих детях. Твоя мама, наверное, тоже сильно переживала, когда ты пропадала на дискотеках.
Настала моя очередь смеяться.
- Ну, не совсем. Я впервые выбралась на дискотеку только на первом курсе. К тому времени мама уже немного смирилась с тем, что я взрослый человек.
- Неужели, раньше она не отпускала тебя развлечься с друзьями? - воскликнула Керимова удивленно.
Да уж, знала бы Мария, как моя мама была счастлива, когда я впервые выбралась в клуб. Только кто же виноват в том, что до первого курса и до моего знакомства с Андреем и Ником у меня почти не было друзей. Ну, кроме Марр, конечно. Хотя ее ситуация чем-то была похожа на мою. У нас не было никого, с кем можно было бы сходить на дискотеку. А вдвоем идти туда мы не решались.
Но Керимовой не стоит об этом знать. Эта история уже давно забыта.
Я натянула улыбку и покачала головой.
- Мне самой, в отличие от Тимура, было неинтересно. Я больше любила читать книжки.
Мария понимающе усмехнулась.
***
- Доброе утро! - на веранде неожиданно появился улыбающийся Керимов-старший.
- Доброе утро, - нестройным хором отозвались мы с Марией.
Женщина поднялась со своего места, чтобы на секунду, всего на мгновение, пока Виктор стоял в проходе, прижаться губами к его губам. И столько нежности и заботы было в этом мимолетном поцелуе, что я почувствовала, что краснею.
Керимовы не переставали меня удивлять. Мария с ее безграничной любовью к детям, утренние посиделки с чашкой кофе, беспечные разговоры о пустяках, поцелуи супругов у меня на виду... Все это было... неправильно. На один удар сердца мне показалось, что я сама принадлежу этой семье.
Жаль, что всего лишь на один...
- Как спалось, Ксения? - поинтересовался Виктор после того, как с удобством устроился в плетеном кресле по соседству от своей жены.
- Замечательно, - откликнулась осторожно. - Спасибо!
- Ребята тебя не обижают? - в невинном вопросе, заданном, скорее, из вежливости, чем из-за искренней заботы о благополучии случайной гостьи, мне почудился какой-то подвох.
Я встретилась взглядом с мужчиной и улыбнулась.
- Им не удастся. Я сама могу кого угодно обидеть.
И сама смогу себя защитить, - добавила про себя и вздохнула. Главное, чтобы я в это верила.
- Мы наслышаны, - усмехнулся Керимов в ответ и потянулся за чашкой дымящегося кофе. - Только слишком сильно не бей Тимура. Он не так плох, как тебе кажется.
- Я подумаю, - кивнула. - Но ничего не обещаю.
***
К тому моменту, когда на веранде появился заспанный Лешка с растрепанными после сна волосами и в помятой футболке, мы с Керимовыми успели о многом поговорить. Мне не задавали "неудобных" вопросов, мы вообще не касались никаких личных тем. Беседа велась немного о политике, немного об экономике, о ситуации в стране в целом. Мне было отчего-то безумно интересно.
Виктор оказался отличным рассказчиком, ничуть не хуже своей жены. И мы уже втроем постоянно смеялись над очередной шуткой Керимова-старшего.
В отличие от родителей, появившийся на террасе Лешка был молчалив. Он вяло принимал участие в разговоре. Только тянул кофе и один за другим хватал с подноса румяные булочки, которые совсем недавно поставила на стол Зоя.
Временами парень смотрел на меня, дольше обычного останавливая взгляд на моих обнаженных ногах, и в такие моменты я чувствовала себя не в своей тарелке. Слишком откровенными были взгляды подростка. И тогда мне хотелось натянуть джинсовую юбку до самых колен.
Но я сама виновата.
Вчера уткнувшись в подушку и не позаботившись о том, чтобы переодеться, я мало думала о том, во что превратится моя одежда утром. 'Жеваная' футболка только на моделях из последнего номера 'Космо' выглядит последним писком моды. Я же никогда не питала особых иллюзий. Мятые брюки они и есть мятые брюки, что бы ты ни выдумал в свое оправдание. Особенно, если от когда-то идеально ровных стрелок осталось лишь жалкое подобие в виде кардиографика с изломами в самых неожиданных местах.
Утром, рассматривая свое отражение в ванной, я была недовольна. Майка с многочисленными, далеко не симметричными складками имела совсем неаккуратный вид и от полета дизайнерской мысли была слишком далека.
Тоскливым взглядом окинув свое отражение, я согласилась с очевидным: мне немедленно нужно переодеться. Но высохший после стирки сарафан ничуть не меньше брюк и футболки требовал глажки. Утюга в моей спальне не было, а искать его в полвосьмого утра в чужом доме отважился бы только сумасшедший.
Засада!
Скорчив гримасу, я скрепя сердце отправилась копаться в спортивной сумке. В скудных запасах как раз оставался последний наряд. И, в сущности, никто не виноват, что среди моих вещей нашлось лишь короткое джинсовое платье, в котором я бы никогда не отважилась щеголять по всему дому Керимовых. Но... так сложилось.
В результате любопытный младший братец Тимура за затянувшимся на несколько часов завтраком смотрел на меня совсем не детским взглядом. Короткая юбка задиралась далеко выше колен и, видимо, открывала любопытную для пацана картину. Лешка, как и положено, подростку пялился на мои ноги с нескрываемым интересом.
Впрочем, самый младший Керимов при родителях вел себя на удивление тихо. Кроме взглядов, пристальных и откровенных, он ничего больше себе не позволял.