После этого разговора, когда девушка опять пошла к моей матери и к Анне, мы еще чуток посидели с главой Кожевниковых, пока не вернулся довольный своей жизнью Идан, с заверениями Бортичей, что они больше никогда и ни за что, и вообще-то они шутили.
Как легко догадаться, хоть император и грезил создать кастовую систему, как в Германии, но этого не происходило. Титул никак не влиял на силу и репутацию. Только князья имели реальную власть, а какой-нибудь не наследный дворянин под князем мог легко зарезать целого графа, который получил титул за то, что хорошо лизал жопу императору.
Вообще, тема каст в Российской империи заслуживала отдельного разговора на пару дней. Наш император тянулся к западу и проводил никому нафиг не нужные реформы, князья тянулись к истории и продвигали свои идеи. Некая часть была за клановую систему, где клан вообще рассматривается как отдельное государство в государстве. Некоторые требовали обнулить все титулы и сделать равными всех бояр. Не было целостной картины, и в итоге все решала сила.
В итоге все вопросы с этим родом были решены. А для меня самое главное, что моя мать была довольна и улыбалась. Остальное все фигня. С Елизаветой я не позволил ей встретиться, ссылаясь что она потом нас навестит, так как ей нужно было доказать свою самостоятельность и завоевать личное право в своем окружении, чтобы ее дети не воспринимались как слуги Волковых, по крайней мере больше, чем сейчас. Осталось только благополучно вернуться домой.
Том 3. Глава 11
До последнего момента мне казалось, что второй принц учудит какую-нибудь хрень и мы не сможем нормально сесть в поезд. Но все прошло гладко, и мы со своей охраной благополучно смогли войти в вагон, который в принципе был резервирован только для нас, так как охраны было реально много, и по расписанию двинулись в путь.
Только тут я понял, что на самом деле моя мать была все это время так же сильно напряжена, как и я. Поскольку, как только поезд тронулся, из ее груди вырвался долгий выдох облегчения и она прям без сил откинулась на спинку койки.
Между тем я смотрел на Вику и намеками напоминал о нашем прошлом совместном путешествии в поезде, от чего на мое удивление она краснела как молоденькая монашка.
— Чего это ты кривляешься, сынок?
— Да так, нахлынули воспоминания из юности.
— Да неужели? Неужто вспомнил какую-нибудь проводницу?
— Ты почти близко, но нет. Мы ведь с Викой познакомились в поезде. Именно тут она влюбилась в меня.
— Да? Очень интересно. Ну и как все произошло? Расскажи поподробнее. Анне тоже будет интересно это услышать. Анна?
— Полностью поддерживаю тетю. Давай, братец, рассказывай.
— Да не о чем там рассказывать, — покраснела Вика еще больше.
— Не сказать, что прям сильно романтичная история, матушка. Встретились мы с Викой, и я сразу все для себя решил.
— Прямо с первого взгляда?
— С первого взгляда.
— А дальше?
— А что там дальше. Само собой, наслал проклятье.
Пьющая в этот момент какую-то газировку Анна поперхнулась и начала кашлять, а Вика покраснела еще больше. Она-то помнила, куда и каким пальцем я поставил проклятье.
— Какая-то нетипичная и странная история, сынок.
— Братец, ты чокнутый. И откуда у тебя умения малефика?
— Будешь пай-девочкой, я и тебе покажу. Сможешь проклинать надоедающих ухажеров.
— И все же было бы лучше, если бы ты рассказал чуть детальнее.
— Говорю же, я сразу с первого взгляда определил, что барышня работает в канцелярии, не буду уточнять в какой. А тогда у меня с ними были натянутые отношения.
— То есть Вику отправили соблазнить тебя?
— Соблазнить, убить, следить — какая разница? Главное, что я это сразу понял и сделал упреждающий удар. А после того, как она была обездвижена, спокойно вышел из вагона. Короче, вскружил голову девушке.
— А как же вы встретились потом?
— Ну ты же слышала уже про нашего соседа?
— Про принца? А он и вправду гей, Анна?
— Это государственная тайна, тетя. Не могу сказать.
— Понятно. Значит, нарочно сделали так, чтобы отвертеться от какого-нибудь политического брака, — сделала почти правильные выводы мама.
— Но это знание мне никак не могло помочь. Я должен был вечером посетить его. А мне важна моя репутация. У меня намечалась важная аудиенция с одним козлом, и я должен был быть уверен, что мои союзники заступятся за меня в случае чего. А с подпорченной репутацией, ты сама понимаешь…
— Хватит оправдываться за свой разгульный образ жизни. Твои разноцветные друзья говорят лучше слов. Ты думаешь, я не понимаю, где именно ты мог встретить их?