Поднеся ложку к губам, Зеф пробует блюдо и улыбается. Я тоже невольно улыбаюсь. Обожаю смотреть, как он готовит. Только в это время он не пытается бороться с самим собой.
– Почти готово. – Почувствовав, что я наблюдаю, Зеф достает гречневый блинчик и слегка обжаривает его на другой сковородке, где уже шкворчит масло. – Проголодалась?
– Умираю с голода.
Я перевожу взгляд на окно. Ветер прорезает бирюзу полосами темно-синего, слева направо тянутся рваные линии.
Именно ради таких видов мы поставили трейлер так, чтобы окна кухни выходили на море. Потрясающее зрелище. И пусть я постоянно перемещаюсь, но эта полоска побережья Девона всегда была моей любимой – крохотные бухточки с песком и галькой, ржаво‐красные утесы и спускающиеся прямо к воде деревья.
Я научилась плавать в этих водах, целоваться в них и смывать в них кровь с ободранных о камни коленей. Я чувствую ритм моря внутри, даже когда нахожусь за многие мили отсюда.
Зеф что-то мурлычет себе под нос и выключает конфорку. Яйца готовы. Он ставит сковородку на стол, балансируя с блинчиками и миской тертого сыра в руке.
Я отодвигаю карту, над которой работала, и ставлю на стол подливу.
Посыпав блинчик сыром, кладу на него яйцо с подливкой и жадно запихиваю в рот. Сначала я ощущаю текстуру: кусочек блинчика и мягкое яйцо; а затем фейерверк вкуса и ароматов.
– Изумительно.
Я вытираю губы и снова кусаю блинчик.
Зеф улыбается, и от уголков его голубых глаз разбегаются морщинки. Есть у него такая способность – взять простые продукты и превратить их во взрыв вкуса во рту. Еще несколько лет назад он работал шеф-поваром в успешном нью-йоркском ресторане. Готовил и мясо, и веганские блюда еще до того, как веганство вошло в моду.
Вскоре люди говорили только о его веганских блюдах. Какое-то время он был бешено популярен. В известном кулинарном журнале его назвали открытием года, он выступал в ток-шоу, три года подряд его включали в список лучших нью-йоркских поваров журнала «Форбс», а фонд Джеймса Бирда даже номинировал его на награду «Восходящая звезда кулинарии».
Он рассказывал истории о знаменитостях, напоказ выкупавших все места в ресторане, и о тех, кто приходил инкогнито, надвинув на лицо бейсболку. Я нашла в интернете сотни статей о нем, со всеми подробностями, разные интервью и обзоры в соцсетях.
Люди часто приходили только ради того, чтобы с ним сфотографироваться. Ну, знаете, фото с угрюмым шеф-поваром и слишком восторженным посетителем, который стоит к нему неподобающе близко.
И он отлично смотрелся на этих кадрах: умеренно вспотевший, в забавной бандане с ярким принтом из девяностых, так выделяющейся на его светлых волосах.
Разительный контраст с тем, как он выглядел, когда мы познакомились, во время «его штопора», как сам Зеф это называл. Я тогда путешествовала по итальянской Лигурии, а у него случился перерыв в работе. Он сказал, что выгорел, но позже я узнала, что его уволили.
После трех лет жалоб су-шеф подал на него в суд. Однажды су-шеф чуть не отрезал себе палец ножом и собирался ехать в больницу, но Зеф предложил вместо этого приклеить палец обратно суперклеем. Очевидно, это стало последней каплей, хотя его предупреждали даже сторонники. К тому времени уже мелькали негативные статьи в прессе. Людям нравятся плохие парни, но не слишком плохие. История с суперклеем моментально разлетелась по свету, и Зефу припомнили все. Он стал изгоем.
Но не для меня. В тот вечер, когда мы встретились, Зеф меня очаровал. Зажарил креветки на гриле, а его истории не просто вызвали у меня смех, но и кусочек за кусочком украли сердце.
– Так что ты думаешь об этой карте?
Я вытаскиваю холст и раскладываю его на столе. Я нарисовала карту для брата – в качестве подарка-сюрприза его невесте.
– Чудесно. – Он подцепляет яйцо на вилку и отправляет в рот. – А она точно о ней не знает?
Я качаю головой.
– Она считает, что я работаю над декорированием свадебного зала.
Сюрприз преподнесет Пенн, но меня не удивляет, что он решил сделать невесте такой подарок. Карты… это нечто особенное для нас с братом.
Моя любовь к картографии началась с маминой коллекции карт. Ее семья постоянно кочевала, а мама ненавидела покидать любимые места. Места, где оставались воспоминания, да и сами служившие воспоминаниями. И чтобы унести их с собой, она собирала карты.