Мама выдумывала много такого. Ради десяти минут веселья тратила кучу времени, чтобы все спланировать и осуществить, но ей это нравилось не меньше, чем нам. А то и больше.
Я часто гадала, делала ли она все это ради нас, предвкушая нашу радость, или таким способом пыталась отгородиться от плохого. Уравновешивала весы.
Дерево с воздушными шарами стало одной из точек на моей первой карте. Я нарисовала его таким же ярким, как и сами шары. Ствол, ветки, все дерево каким-то образом перешагнуло границы этого мира и стало выглядеть как чистая радость. Или любовь.
Оглядываясь назад, я понимаю, что на той карте рисовала только места, в которых мама приготовила нам какое-то чудо.
Но этой ночью во сне шары не были чудесными.
Когда они лопались, из них текла кровь.
20
Элин
Национальный парк,
Португалия, октябрь 2021 года
– Он ушел. – Айзек обшаривает взглядом тропу. – Наверное, в лесу есть тропинка.
– Наверняка, просто надо знать, где она. – Элин изучает густой лес слева. – Если попробуем пробраться через чащу, то привлечем внимание. Там может прятаться кто угодно.
– Ага, – нехотя кивает Айзек. – Да это и бессмысленно, – говорит он, возвращаясь на тропу. – Первым делом после чего-то такого они выгребут все, что получится, и избавятся от этого.
– Согласна, но есть вероятность, что это не имеет отношения к Кир. Это может быть лю…
Но она не успевает закончить фразу.
– Секунду. – Айзек резко ныряет в рощицу справа. За несколько мгновений его поглощает лес. – Сюда, – зовет он. – Подойди и взгляни сюда.
Элин следует за ним, пробираясь между деревьями. Всего через несколько метров лес расступается, открывая большую поляну. Элин ежится.
– Что за…
– Вот и я так подумал, – медленно выдыхает Айзек. – Заметил сквозь деревья.
Мозаичные солнечные лучи освещают не только лесную подстилку, но и большое деревянное строение в форме вигвама. Оно огромное, сотни ветвей скреплены в центре не менее чем в пяти метрах над головой.
Когда Элин ведет взглядом по веткам до самого центра, то чувствует легкое головокружение. Масштабность, точность конструкции разительно контрастирует с хаосом окружающей природы.
Взяв себя в руки, она приближается. Мягкий пол из прелой листвы слегка проседает под ногами. Элин в тревоге озирается по сторонам, не в силах отделаться от ощущения некой первобытности в строении. «Наверное, это что-то церемониальное», – думает она, стараясь подобрать верное слово.
Сняв с плеч рюкзак, Айзек обходит вигвам по периметру.
– Какое-то логово… Может быть, лагерь скаутов? – Он проскальзывает между ветвями. – Смотри, здесь есть кострище.
Элин следует за ним и задевает рукавом ветку, протискиваясь в щель.
– Темнее, чем я представляла.
Она медленно поворачивается вокруг своей оси, глядя на слабые лучи света, проникающие сквозь ветки и туманную затхлость.
– Ты говорила, Нед упоминал о каких-то странных ритуалах, – шутливо произносит Айзек, но Элин замечает на его лице беспокойство. – Знаешь, в этой части Португалии… похоже, в некоторых местах укоренилась кельтская культура. Фольклор… не только колдовство, но и другие ритуалы. Жертвоприношения животных…
– Давай вернемся.
Элин делает вид, будто не слышала его, и протискивается назад.
Здесь ей не по себе. Как будто она попала в ловушку, оказалась взаперти.
Это место приносит эхо воспоминаний, которые она отчаянно старается забыть.
21
Кир
Девон, июль 2018 года
Когда Майла появляется из примерочной, я неловко поворачиваюсь и чуть не расплескиваю шампанское.
– Прекрасно выглядишь.
Она в нетерпении смотрит на меня с раскрасневшимися щеками, словно ожидая критики.
Но я не замечаю в ней ни одного изъяна.
Свадебное платье ослепительно. Белый шелк, кружево и крохотные вышитые цветы. Она выглядит настолько смело и прекрасно, что у меня щемит сердце.
Мой внутренний циник возразил бы, что это автоматическая реакция, что общество и сотни фильмов и книг закрепили во мне подобное сентиментальное поведение. Но это не так. Я не сентиментальна. Это что-то глубинное.
Изучая Майлу, я понимаю, что это реакция не на шикарный магазин, не на декоративную подсветку и не на платье, а на нее. Именно на это реагируют тысячи матерей и сестер, да все остальные: на выражение лица невесты. Не на само платье. А на то, какие чувства оно вызывает.
Счастье. Надежда. Любовь. Радость.
– А не слишком? – Майла ощупывает корсаж. – Мне кажется, верх слишком вычурный по сравнению с юбкой.