Незнакомец смеется.
– Ну что ж, тогда можете зайти и поздороваться, раз уж мы будем соседями. Меня зовут Нед.
Убрав руку за спину, он жестом приглашает их подойти. Когда Нед поворачивается, Элин замечает татуировку у него на затылке, прикрытую короткими волосами.
– Айзек. А это Элин.
– Англичане?
Элин улыбается.
– Если вы еще не догадались, мы американцы. – Нед снова смеется. – И по рождению, и по чистой привычке.
Следуя за ним по тропинке к лагерю, они болтают о пустяках. О погоде. О еде. Где уже побывали.
Метров через пятьдесят тропа выходит на гораздо более широкую поляну, чем Элин могла себе представить. Лагерь. Предчувствие ее не обмануло: лагерь явно стационарный. Люди пустили здесь корни. Солнечные панели. Генераторы. Брезентовые навесы над баками с водой.
Между белыми фургонами посередине натянута веревка для сушки белья, рубашки и юбки развеваются на ветру.
Через открытые двери кемперов Элин видит гравюры в рамках на стенах, стопки книг, стоящие на полках растения в горшках.
На первый взгляд вокруг царит теплая, домашняя атмосфера, однако что-то не дает Элин покоя, и она не может понять, что именно. Смотрит внимательнее, но ничего не цепляет внимание.
Элин переводит взгляд с фургонов на большую общую зону в центре. Вокруг кострища разложено несколько выцветших ковров.
Девушка с длинными светло-русыми волосами сидит на скамейке чуть в стороне, трава под ней истерта до белизны. На экране лежащего перед ней ноутбука не видно ничего, кроме солнечных бликов.
Напротив нее женщина чуть постарше, с волосами до плеч и густой челкой, держит на коленях выворачивающегося малыша лет двух. При их приближении она начинает кашлять.
Беззаботный смех и разговоры резко прерываются.
Когда все в унисон поворачиваются в их сторону, у Элин бегут мурашки по коже. Пусть на их лицах дружелюбное выражение, но защитные позы говорят о том, что прибытие незваных гостей – это вторжение.
Они здесь чужие.
К ним с лаем бежит спаниель, на спине у которого коричневые пятна, похожие на брызги краски. Нед легонько дергает его за ошейник, а затем показывает на женщину с ребенком.
– Это Брайди и ее дочь Этта. – Он улыбается ребенку, но девочка не улыбается в ответ, зарывшись головой в изгиб материнской руки. – А это Лия, – кивает Нед в сторону девушки.
Она поднимает голову, но черты лица скрыты в тени широкополой панамы. Ей не больше тридцати, белокожая и болезненно худая.
Нед делает шаг назад.
– И наконец, Мэгги. Именно благодаря ей мы все объединены.
Из белого фургона в центре появляется женщина с вьющимися темными волосами с проседью. Ее широкие ступни обуты в кожаные сандалии, а в руке она держит кружку. Скорее всего, ей больше шестидесяти или даже за семьдесят, но в движениях чувствуется нехарактерная для такого возраста легкость.
Остановившись рядом с ними, она опрокидывает кружку, и темная жидкость проливается на льняную рубаху. Громко выругавшись, Мэгги протягивает руку, и извилистый шрам на ее щеке сморщивается, когда она улыбается.
– Похоже, не считая Неда, только я здесь достаточно вежлива, чтобы поздороваться с вами. – Мэгги машет рукой в сторону вершины холма. – Вам понравится в «Эйрстримах». Там всем нравится.
– Она так говорит только потому, что я зачитала ей отзывы, – вступает в разговор Брайди. – Никто оттуда не заходил к нам и не рассказывал. Им хватает и одной встречи с «немытыми».
Отходя в сторону, она откровенно пялится на Элин. Внимательно изучив ее лицо, переключается на Айзека.
Элин отворачивается, испытывая неловкость. Несмотря на теплый прием, ее не покидает чувство, что не все здесь так просто.
– И надолго вы?
Нед кладет кирку на верстак и снова принимается слизывать кровь с пальца.
– До конца недели. Как я слышал, здесь можно увидеть много интересного. – Айзек поправляет рюкзак на плечах. – А вы? Устроили здесь стоянку?
– Нечто более постоянное. – Нед смотрит на Мэгги. – Сколько мы уже тут? Года четыре или больше.
– Наверное, – улыбается она. – Это как минимум.
– Устали скитаться, – добавляет Брайди, отлепляя от лица волосы дочери. – Так что пока мы здесь.
– И все это время вы живете здесь в таком составе? – интересуется Элин.
Нед переводит взгляд на нее, а потом снова на собаку.
– Да, только мы.
Повисает пауза. По лагерю словно проносится порыв холодного ветра, и атмосфера становится враждебной.
Подмышки Элин щекочет пот. Она поворачивается к брату, чтобы подать знак, но тут замечает какое-то движение за окном синего фургона справа.
– И вам не жарко здесь летом? – продолжает ни о чем не подозревающий Айзек. – Мы слышали о пожарах.