Каждый разговор сводится к минимуму длинных слов, а каждая человеческая речь уже не претендует на масштабность. Потому, что стыдно. Людям современности не стыдно выходить с разукрашенной грудью на подиум, но сердце уходит в пятки, когда нужно сказать несколько слов благодарности.
Мировой порядок настолько упростился в своей схеме тяготения к совершенству, насколько усложнился в искусственных проекциях собственных комплексов. Мода, тренд, стандарты. А где речь, поэзия, вальс?
Сейчас, чтобы стать великим требуется гораздо меньше, чем раньше. Сейчас мужчин не воспитывают амазонки, а женщин не заставляют носить корсеты и рожать дважды в пятилетку. Дети уже не одеваются в одно и то же, а старики не умирают в сорок. Свобода выбора сделала из интеллигенции шлюх, а из энциклопедий - туалетную бумагу..
И ничего не оставалось взамен. Взаймы никто не брал. Цивилизованные подачки не одобрялись правительственной верхушкой, в то время, как свободная торговля оставалась на высоком уровне. Благодаря этому ли? Были в курсе только аналитики системы. Они занимались разработкой подобных проектов. Мирным же было плевать на выходки и изощрения глав, лишь бы не отстреливали по алфавиту.
«А как же право, капитан?»
«Ни у кого из нас никогда не будет прав, и это надо признать. Просто постараться не сдохнуть, пока идешь домой из магазина!»
«Этикет?»
«Да, в жопу ваш этикет!» И больше нечего сказать этим зеленым уродцам. Молодые, живучие, забавные молодцы, что отчаянно верят в защиту собственного государства. Хрень. Правила этикета прививают с младенчества: яркими штампами на детских лбах. Хуже накладных ресниц и долговечней всякой татуировки. Не лги. Не кури. Не дыши. Нельзя. Ни в коем случае. Никогда.
Все начинается на «н», а заканчивается все равно по-разному. Разной кончиной, я имею в виду.
Каждый занавес обязан быть развернут. Каждый лоскут свежего материала должен быть использован на благо промышленности. И никакая личность высших манер не удостоится стать исключением.
Вежливость - лицемерие высшего характера. Никто не скажет «почему», но каждый, знает, как надо. И все равно - только лучший станет главным. Только достойный будет избран. Несмотря на каждое «спасибо» и «пожалуйста», всякие «не стоит» и «да, непременно».
А в итоге, тебя разорвет гранатой, или просто собьёт ранним осенним утром танк.
Сила заключается не в броне из чистой стали или умопомрачающих размеров внешней торговли, как считают наши политики, а только в способности при любом раскладе оставлять разум трезвым и не «сцать»!
Сейчас это ваша единственная рыночная услуга. А приемлемый авторитетный товар, что покатит за пару штук зеленый для бедного американского гражданина - это только улыбка, идеальные пропорции и предложения, от которых невозможно отказаться. Удобства. Комфорт. Правила этикета в высшем проявлении. От этого рынки на Уолл-стрит обогащаются, а население - визжит от восторга. А наши ребята дохнут в заднице стран, что их кинули ради поддержания авторитета собственного эго.
6.
Мне все казалось, будто я не дотягивал. Не дотягивал трусы, не дотягивал шведский, не дотягивал короткой челкой. Вроде, как и да, но чего-то не хватало. Постоянно во всем чего-то не хватало. Я не мог достигнуть своего воображаемого идеала. Как будто оставалось еще три секунды на гоночной трассе, и я сворачивал влево. Чертовы шины!
Стремление вперед постоянно преследовало меня. И это трудолюбие и упорство - это то, чем я отличался. Но я не привык мерить на себя лицо победителя. И в этом была вся проблема. В первую очередь, в зеркале я должен был увидеть на себе корону и ленточку первого. Одеть на себя не просто временную маску выигрыша, но пришить к своей коже роль лучшего, первого. Нет.
На поле не было времени играть героя. Самое забавное, что как раз таки геройство и награждалось смертью. Самопожертвование никогда не бывает оправданным. На глазах гибли друзья, соперники, псы. А ты - на секунду, на минуту жил дольше.
Хотел бы я взглянуть в лицо этим чужакам, что чтили своего командира более, чем свою родину. Не ради страны погибали сотнями их люди, но в соответствии с законами крови. Как гладиаторы. Это была настоящая бойня. Мухлевать было невозможно, напряжение росло каждый проходящий метр, потому что мы отступали. Нас гоняли по их же территории, не давая возможности отойти настолько, чтобы вернуться к себе на родину.