— До начала ещё пятнадцать минут, — буркнул владелец кабинета, вздохнул и махнул рукой: — Ступайте, готовьтесь, но, Сергей, ты всё взвесь, без поддержки твоя карьера обречена. Не думай, что раз хорошо играешь, то перед тобой все пути окажутся открыты.
— Ясно, — коротко кивнул, стараясь скрыть раздражение и поднимающуюся внутри злость.
Мы с тренером вышли и тот, неожиданно, направился на улицу, поманив меня следом за собой. Неужели боится, что нас подслушают? Ошибся, оказалось, что Александр Николаевич не меньше моего разозлился. Он молча дошел до киоска с прессой и купил пачку сигарет и коробок спичек. Нервно содрал с упаковки целлофан, с пятой попытки прикурил, глубоко затянулся, закашлялся и поморщившись сказал:
— Давно ведь бросил и, надо же, сорвался! Всё из-за чёртовых условностей и несправедливости!
— Здоровье поберегите, нервные клетки не восстанавливаются, — хмыкнул я.
— Слушай, а давай напьёмся? Разряд ты получил, его надо отметить, а продолжать турнир не обязательно, — огорошил меня тренер.
Такого предложения от него никак не ожидал. Но некая разумная составляющая присутствует, хочется заглушить в себе обиду, да только она сильнее разгорится, если в неё добавить алкоголя. И потом, это не решение, от пьянки проблема не исчезнет.
— Не следует так переживать, — усмехнулся я. — Надеюсь, в соглашении найдутся лазейки. На уступки точно пойдут, а там, глядишь, мы систему обманем.
— Каким это образом? — удивился Курзин.
— Посмотрим, сейчас ход за мной и, думаю, если дам разумные обоснования с предложениями, то сумеем побадаться.
— Сомнительно, — покачал головой Александр Николаевич.
В ответ я лишь улыбнулся, некий план уже созрел. Пусть он ещё без чётких очертаний и деталей, но они придут во время обдумывания, в этом уверен на сто процентов. И, всё же, есть сожаление, что нет за спиной ничьей поддержки. Хотя, в этом случаем мог помочь только сильный клан, а он себе ещё больше заграбастает. Вот и получается некий цугцванг, когда любой ход ведёт к ухудшению своей позиции. Нет, всё же есть надежда на переговоры, не будет же министерство спорта упускать возможность получить мирового игрока. Правда, достижений как таковых у меня нет, разговаривать будут свысока.
— Хватит вам дымить и здоровью портить, пойдёмте играть, уже время, — обратился я к тренеру.
— Считаешь, что сумеешь сосредоточиться? — хмыкнул Курзин. — Поверь, сегодня мы, не сделав на доске даже хода уже проиграли. Соперники остались сильные, у меня так точно шансов никаких.
А вот это плохо! Нельзя, чтобы внешние раздражители влияли на игру! Сумею ли взять себя в руки? Ну, буду считать это очередной проверкой. Уж в будущем-то психологическое давление будет в сто крат сильнее, в этом уверен. С тем исключением, что попаду на престижные соревнования. Хоть и скептически Александр Николаевич отнёсся к предстоящему туру, но мы с ним вернулись во дворец. Посетителей заметно прибавилось, а вот игроков стало меньше.
— Простите за опоздание, — сказал господину лет сорока, с которым свёл жребий.
— Бывает, — безмятежно ответил тот и добавил: — Вы мне фору в двенадцать минут дали, мизерное преимущество под окончание партии способно превратиться в решающее.
— Не поспоришь, — кивнул я, размышляя, как ответить на с4.
Сыграть Английское начало или обратную Сицилианскую защиту? А может провести эксперимент и ответить и вовсе нестандартно двинув пешку на b7? Впрочем, игра и в самом деле мало что значит, но любой шахматист желает выиграть все партии. Подумав, всё же избрал привычное для противника продолжение, ответив пешкой на c5. Да, принял предложенное начало, хотя и мог разыграть другой дебют. Что ж, посмотрим, как получится. Перед глазами привычно появились различные схемы, встрепенулись кони, а офицеры отдали честь. А вот король и ферзь тяжело вздохнули, подсознание недовольно моим ответом. В общем-то, редко так за чёрных играл и ещё поэтому захотелось посмотреть, что и как получится. Пара теоретических заготовок имеется, но есть ли смысл их использовать? Удивительно, но на каждый ход трачу непривычно много времени. Действительно, тут есть над чем поразмыслить. А ещё в голове мысли про разговоры с Иннокентием, Смирновым с его предложением от которого сложно отказаться. Зато уже через семь ходов сумел противника огорошить, сделав не тот ход, который он ожидал.
— Так не играют, — буркнул мой соперник.
— Я нарушил правила? — уточнил у своего противника.