Но он больше не пришёл.
Исчезнув задолго до рассвета, он оставил на столе амулет в виде знака Эйи.
Какой настырный.
Несмотря на негодование, которое я испытала, увидев, это его «благословение», я не решилась от него избавиться. Это же был первый мой подарок. Первое украшение. А тот человек был первым, кто решил поспорить с законом, определяющим всю мою жизнь. С тем, что было выжжено на моей коже.
Глава 2
Короче, это стало традицией.
Ровно через год у водоразборной колонки я обнаружила очередного незнакомца. Вот только на этот раз всё было намного хуже: от состояния пришельца до тех последствий, которыми обернулась для меня эта встреча.
Когда я приблизилась, то поняла, что этот человек умирает отнюдь не от жажды. Его убила не пустыня, а что-то намного злее и масштабнее. Судя по униформе, он был военным. Но даже несмотря на то, что его одежда была пропитана кровью, этот человек не выглядел проигравшим. Он смотрел в небо, сжимая ножны с изогнутой саблей — такой, что даже непосвященный поймет, что она стоит целое состояние.
— Хочешь со мной поговорить? — спросила я, присаживаясь перед ним. А что? В прошлый раз это сработало, а теперь это и вовсе единственное, что я могла для него сделать.
Раненый скосил на меня взгляд, и я вздрогнула. Казалось, я уже повидала все оттенки зла, но эти глаза, полные воли и силы, напугали меня. Проснувшись сегодня утром, я почувствовала себя такой взрослой в связи с совершеннолетием. Так вот: этот человек был намного старше меня. Он был старше моей матери. Старше всех, кого я знаю, хотя его волосы едва тронула седина, а на лице появились первые морщины.
Но умирать он всё равно не хотел. Не просто не хотел, а, казалось, не имел на это право.
— Не с тобой… — едва слышно прохрипел боец. — Приведи любого мужчину.
Даже не врача?
Я стала настолько совершеннолетней, что спросила:
— А почему не женщину?
— Это приказ! — процедил незнакомец, давая понять: он не просто солдат. Он командир. — Тебе может показаться, что я уже мёртв… но ты сдохнешь раньше меня, если будешь прекословить.
Не-не, о таких вещах совсем не хочется думать в день рождения.
Не то чтобы он меня сильно напугал. Он ведь понятия не имел, что впервые меня захотела убить принимающие роды повитуха.
Но я послушно выпрямилась, складывая ладони рупором, и что есть силы закричала:
— На помощь! Здесь лежит сам Иберия! Он обещает свою дочь и место одесную любому, кто его спасёт!
Мои слова разнеслись эхом по округе.
Где-то вдалеке залаяла собака.
— Я… не Иберия, — прохрипел мужчина через минуту, и я хмыкнула.
— Конечно, нет.
— Я его старейшина.
А?!
Я застыла с открытым ртом.
Старейшина Иберии? Один из великих мастеров клана Нойран?! Здесь?! В одиночестве?! Убитый?!
Я посмотрела в ту сторону, откуда он пришёл. Вспышки света, которое можно было наблюдать ночью, свидетельствовали о жестоких боях, которые вели Нойран и их непримиримый враг — Децема. Где-то там находится граница их владений.
Упав на колени, я подползла к старейшине. Боги, от него даже пахло так, будто он уже умер: прогретой на солнце растерзанной плотью.
— Я могу сообщить, что вы здесь, — проговорила я, лишь теперь осознав насколько всё серьёзно. — Скажите только, кому?
Он качнул головой.
— Сообщение перехватят. Шавки Децемы окажутся здесь быстрее, чем ты можешь себе представить. Они и так скоро придут, потому что… — Старейшина закашлял кровью, протягивая мне саблю. — Им нужно это.
— Это? — повторила я, отстраняясь, будто он угрожал мне, а не одаривал.
Мастер устало вздохнул, закрывая глаза.
— Ребёнок. Ты ведь даже не понимаешь, что сейчас происходит… — Его голос звучал так горько. — Думаю, я смог бы смириться с такой собачьей смертью. Но не с тем, что приходится просить о таком одолжении кого-то вроде тебя. — Он немного подумал. — Ладно, плевать, что я тебе буду должен. Но ведь тебе будет должен мой господин.
Первая заповедь Эндакапея: Иберия никому ничего не должен. Это ему все должны.
— Возьми, — процедил старейшина сквозь зубы, пихая мне в руки саблю. — Это оружие Паймона, босса Децемы, их реликвия, символ их власти и непобедимости. Это самая важная вещь на свете для Нойран сейчас!
Час от часу не легче.
Я закачала головой. Пусть он и сделал всю грязную работу, даже просто отдать эту реликвию Иберии мне не по силам.