И крылами трепетала,
Хвалу богу воздавала... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ярмарка! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
III
-- Бе-ррр-е-ги-и-сь! Поберегись! Поберегись!
-- Н-н-но! Н-н-о!
...Щелк! Щелк!
-- Эх, арабская!..
-- Н-но! Поберегись! По-о-берегись!
-- Да не бей, не бей! Шагом ее, шагом!
-- Не дергай!
-- Пррробеги! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Лошади... Кобылицы... Стригуны... Жеребята... Ад...
Ни одного человека без кнута...
Сперва кнут, а потом человек...
Свист кнутов, щелканье, крик...
Только и слышишь:
-- И-ги-ги-ги!
-- И-и-и-и-и!..
-- Тррр! Тррр!
И щелк, щелк, щелк!
Водят, гоняют, запрягают, проезжают...
Это "Молись богу", "Крестись!" -- нервное какое-то, резкое, бешеное...
-- Говори!
-- Г-о-о-о-во-ри!
Это "говори" -- не простое слово "говори", а сумасшедший крик...
-- Говори! Го-во-о-ри!
Бешено бьют по рукам, с надрывом, широко размахиваясь, так что боишься -- вот-вот оторвется рука и покатится под колесо.
-- Го-во-ри! Да го-во-ри же! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
-- Что ты в зубы смотришь? Ты на нее посмотри! Ты смотри, что она ест?! Хворост!.. Хворост!.. Трет зубами!.. Как камнем перетирает!..
-- Да...
-- Да что ты "дакаешь"? Что ты "дакаешь"?.. Чтоб меня черви ели, если она у меня что-нибудь, кроме соломы, ест!.. А ты "дакаешь"!..
-- Ты посмотри на нее!.. Ты смотри, как идет! Идет как?! Ты на пятки смотри! Все четыре пятки показывает!.. Вон куда смотри, а то в зубы смотришь!..
-- Ну и худа ж она!
-- Слова нет, лошадь отощала. А ты думал, сладкая у нее жизнь! Если б тебя погонять верст двадцать и потом на солому поставить, ты бы подпрыгивал?!
-- Да...
-- Да ты ее хоть на куски руби! Клади пятьдесят пудов и не дрогнет! А ты в зубы!.. Ну?!
-- А сколько ж ты хочешь?
Крестьянин держит на поводу свою белую... Она подобрала заднюю ногу, отвесила нижнюю губу и дремлет...
-- Дашь тридцать?
Это, значит, лошадь и тридцать рублей додачи...
Меняются...
Возьми "токмо"...
"Токмо" -- мена так на так...
-- Что ты мне "токмо"? Ты смотри, что ты держишь!.. Нищего держишь, и "токмо"!..
"Нищий" равнодушно махнул хвостом...
Цыган подбегает к лошади, разжимает ей челюсти, вытягивает язык...
-- Тут же во рту, господи прости, как в заднице!! А он "токмо"... Го-о-о-вори! Делом гово-о-ори же!
-- Хочешь пять?!
-- И то деньги!
И хлопают ладони, летят наземь шапки, висит в воздухе "мать", бегают лошади, щелкают кнуты, режет ухо:
-- По-о-о-берегись!!
Это на главной лошадиной аллее, где цыгане, где барышники...
Рядом стоят возы, возле возов подсыпана земля для того, чтоб лошади стояли на возвышении, -- тогда они виднее, стройнее...
Какая-нибудь "арабская" пробегает меж двух стен едко-жгучих кнутов и, подбежав обратно к возу, тяжело дышит...
Тут неопытного крестьянина так облапошат, что, приведя нового коня домой, он кричит:
-- Спасите!
И ведет его на другую ярмарку, где перед ним молятся, крестятся, пробегают с лошадью, скачут, сбрасывают с него шапку, жарят его по ладони, показывают ему зубы, ноги, холку...
Крестьянин смотрит, крестится, бьет по рукам, говорит:
-- Двадцать пять!
Ведет домой, а приведя, осмотрит и:
-- Спасите!
И ведет на третью ярмарку...
Потом уж у крестьянина ни коня, ни денег...
Всучат ему "ревуна", а с ним и смех и горе...
"Ревун" -- это лошадь с больными легкими. Когда стоит на месте, она вполне спокойна. А промчишься на ней быстро верст десять -- она начинает реветь (задыхается!), как бык.
Видная лошадь, и немного додачи дал...
"Обманул", -- думает крестьянин.
Скорее на воз и рысью домой!
Домой примчался...
-- Трррр!
А лошадь ему:
-- Б-е-е-е!
-- Ой, спасите! Тр-р-р!
-- Б-е-е-е!
-- Ой, боже мой!
-- Б-е-е-е! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Здесь не найдете обыкновенных коней...
Не кони, а:
"Лев"!
"Орел"!
"Литой"!
"Орлище"!
"Ветер"!
"Юнкер"!
Нет здесь и обыкновенных кобылиц...
"Птица"!
"Буря"!
"Скала"!
"Одна во всем мире"!
Вот вам, например, "Лев"...
-- Да это ж не конь, а "Лев"... Ты посмотри только!
Идет этот "лев": задние ноги у него циркулем, а из глаз течет какая-то слизь, и ребра сквозь кожу выпирают.
-- По-берре-гись!
"Лев" бежит, задними ногами за землю цепляясь... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вот вам "Орел"...
На ходу на заднюю, на левую:
-- Рубль двадцать! Рубль двадцать!
-- Конь действительно прихрамывает... Засекся в дороге! А лошадь хорошая! Хозяйская лошадь! Орел!
А у "Орла" этого левое бедро на четверть выше правого...
"Орел"... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вот запрягли "Птицу" проехать. "Птица" мастью под гречиху и худая-худая-худая...
Под хвостом у "Птицы" целая пропасть: так ее втянуло. Взнуздали "Птицу". Завязали "Птице" хвост у самой репицы.
Чтобы все было видно! Как идет! Как бежит!
-- Н-н-но!
Щелк!
А из пропасти у "Птицы" только -- чвирк!
-- Н-н-но! (Щелк!)
А оттуда: чвирк!
С "примочкой" бедная "Птица". "Примочка" -- это такая болезнь у лошадей, нервная, что ли: когда их стегнешь кнутом, у них непроизвольно выделяется моча.
Щелк!
Чвирк!
-- Вот так так! С фонтаном?! Н-н-о!
Бедная гречишная! А ведь и она когда-то на лугу весело ржала!
Бегают "Орлы", "Львы", "Юнкера", "Ветры", "Птицы", "Скалы", "Бури"...
Кусают их безжалостные кнуты... Они подскакивают, спотыкаются, кашляют... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
-- Да ведь это жеребец! С ним возни много... Кабы он выхолощенный...
-- Возни много?! "Жеребец"?! А если б тебя выхолостить? Ты не туда смотри, а на грудь смотри!.. Гора!.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Это конь? Мне бы жеребца!
-- "Жеребца"?! Да с ним, с чертом, возни сколько!.. Глаз с него не спускай! Ты на коня смотри! Это ж конь, а не щенок!
-- Что и говорить, конь добрый! Только отчего по нем "гречиха" пошла? Говорят, что это кровь порченая, если словно гречихой осыпало...
-- И какая там кровь!.. Кобыла была серая, а "делопроизводитель" под гречиху... Вот и гречиха... Серым он в мать, а вот теперь от отца гречиха стала проступать... От "делопроизводителя"... Вот!.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
-- Купили, Петрович, кобылу?
-- Да, купил...
-- Сколько дали?
-- Отдал свою рыжую, одиннадцать додачи, полкварты и пять пудов пшеницы будущего урожая...
...Сколько стоит кобыла, скажите уж вы!
* * *
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
-- По-о-берегись! По-о-берегись!
-- Н-н-о! Н-н-о!
-- Э, эй! Э, эй!
...Бегают кони, бегают цыгане, суетятся цыганята, лают под цыганскими возами собаки, щелкают кнуты, ржут кони, ржут жеребцы...
А в воздухе "бог" с "матерью" переплетаются... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .