«Зимою 1903 года я жил в курорте Сестрорецка... Я был предупрежден, что ко мне приедет «Никитич», недавно кооптированный в члены ЦК, но, когда увидал в окно, что по дорожке парка идет элегантно одетый человек в котелке, в рыжих перчатках, щегольских ботинках без галош, я не мог подумать, что это и есть «Никитич».
— Леонид Красин,— назвал он себя, пожимая мою руку очень сильной и жесткой рукою рабочего человека...
Он сел к столу и тотчас заговорил, что, по мысли Ленина, необходимо создать кадр профессиональных революционеров, интеллигентов и рабочих.
Так сказать — мастеров, инженеров, наконец — художников этого дела,— пояснил он, улыбаясь очень хорошей улыбкой, которая удивительно изменила его сухощавое лицо, сделав его мягче, но не умаляя его энергии.
Затем он сообщил о намерении партии создать общерусский политический орган социал-демократии.
— На все это нужны деньги. Так вот, мы решили просить вас: не можете ли вы использовать ваши, кажется, приятельские отношения с Саввой Морозовым. Конечно, наивно просить у капиталиста денег на борьбу против него, но «чем черт не шутит, когда бог спит»! Что такое этот Савва?
Внимательно выслушав характеристику Морозова, он спросил:
— Так, значит, попробуете? И даже имеете надежду на успех? Чудесно...
...Через три часа Леонид Борисович ушел к поезду в Петербург... Свидание с Морозовым состоялось через три дня. Аккуратно и внимательно читая «Искру» и вообще партийную литературу, Савва был знаком с позицией Ленина, одобрял ее, и, когда я предупредил, с кем он будет говорить, он сказал ничего не обещающее слово:
— Поговорим.
Деловая беседа фабриканта с профессиональным революционером, разжигавшим классовую борьбу, была так же интересна, как и коротка. Вначале Леонид заговорил пространно и в «популярной» форме, но Морозов, взглянув на него острыми глазами, тихо произнес:
— Это я читал, знаю-с. С этим согласен. Ленин — человек зоркий-с.
И красноречиво посмотрел на свои скверненькие, капризные часы из никеля, они у него всегда отставали или забегали вперед на двенадцать минут. Затем произошло приблизительно следующее.
— В какой сумме нуждаетесь? — спросил Савва.
— Давайте больше.
Савва быстро заговорил,— о деньгах он всегда говорил быстро, не скрывая желания скорее кончить разговор.
— Личный мой доход ежегодно в среднем шестьдесят тысяч, бывает, конечно, и больше — до ста. Но треть обыкновенно уходит на разные мелочи, стипендии и прочее такое. Двадцать тысяч в год — довольно-с?
— Двадцать четыре — лучше! — сказал Леонид.
— По две в месяц? Хорошо-с.
Леонид усмехнулся, взглянув на меня, и спросил, нельзя ли получить сразу за несколько месяцев.
— Именно?
— За пять примерно?
— Подумаем.
И, широко улыбаясь, пошутил:
— Вы с Горького берите больше, а то он извозчика нанимает за двугривенный, а на чай извозчику полтинник дает.
Я сказал, что фабрикант Морозов лакеям на чай дает по гривеннику и потом пять лет вздыхает по ночам от жадности, вспоминая, в каком году монета была чеканена.
Беседа приняла веселый характер, особенно оживлен и остроумен был Леонид. Было видно, что он очень нравится Морозову, Савва посмеивался, потирая руки. И неожиданно спросил:
— Вы какой специальности? Но юрист ведь?
— Электротехник-
— Так-с
Красин рассказал о своей постройке электростанции в Баку
— Видел. Значит, это ваша? А не могли бы вы у меня в Орехово-Зуеве установку освещения посмотреть?
В нескольких словах они договорились...
Затем они отправились к поезду, оставив меня в некотором разочаровании. Прощаясь, Красин успел шепнуть мне
— С головой мужик.
Я воображал, что их деловая беседа будет похожа на игру шахматистов, что они немножко похитрят друг с другом, поспорят, порисуются остротой ума. Но все вышло как-то слишком просто, быстро и не дало мне, литератору, ничего интересного...
Савва из озорства с незнакомыми людьми притворялся простаком, нарочно употребляя «слово-ер-с», но с Красиным он скоро оставил эту манеру. А Леонид говорил четко, ясно, затрачивая на каждую фразу именно столько слов, сколько она требует для полной точности, но все-таки речь его была красочна, исполнена неожиданных оборотов, умело взятых поговорок. Я заметил, что Савва, любивший русский язык, слушает речь Красина с наслаждением.