Но это не снижало стоимости счетов за проживание. Руслан и принял решение переехать из ставшего дорогим для его пособия перенаселенного Парижа в еще более перенаселенный, но дешевый Гонконг. А жилье в Кибергороде вообще стоило смешные деньги, что стало решающим фактором при выборе жилья.
Руслан собрался с силами и поволок вяло шевелящего манипуляторами робота к выходу. У эскалатора он остановился, снова оглядевшись в поисках лифта, которого не обнаружилось. Пришлось взгромоздить чудо кибернетики на движущуюся ступеньку и направиться вверх.
В конце эскалатора старик чертыхнулся. Подземка не закончилась, это был ее следующий уровень, забитый торговыми рядами и еще большим количеством голографии и неоновых вывесок таких вырвиглазных расцветок, что любого эпилептика тут же бы хватил приступ.
Делать было нечего: Руслан потащился с роботом дальше. Остановившись на полпути от выхода на поверхность, присел за столик забегаловки быстрого питания рядом с дорогущим гипермаркетом, чьи стеклянные стены поднимались под самый потолок подземки. Выглянувшая продавщица смерила старика оценивающим взглядом и сразу же спряталась обратно за витрину. Видимо вынесла вердикт: клиент неплатежеспособен. Что было недалеко от истины, свободных денег на счету у Руслана оставалось совсем немного после оплаты депозита на месяц вперед за съем жилой площади.
Людей вокруг стало поменьше. Видимо, появилось окно в движении транспорта. Продавщица воровато огляделась и нацепила миниатюрные очки виртуальности, комично махая перед собой рукой в перчатке управления.
Руслан задумался, отодвинув ногой рассыпанные под столом металлические уголки со следами сварки. Некоторые были здоровые, килограмма по три, и двигались неохотно, издавая недовольный скрежет. Он прожил в Париже почти десять лет и остался бы там до конца дней, но пришлось делать выбор: бомжевать на улице с Хриплым или переезжать в место подешевле. А в Кибергороде по крайней мере есть постоянное подключение к мировой сети, и не придется ловить постоянно исчезающий сигнал древнего, как говно мамонта, Старлинка.
Проблемы перенаселения в Европе были такие же, как и в Азии, но тут строили быстрее, чем плодились. Поэтому он связался с промышляющим продажей электроники в Гонконге племянником Дамиром и проехал через весь евразийский континент, попав на Коулунский полуостров.
Руслан перевернул робота и осмотрел систему движения. На первый взгляд, поломок не было видно, но гибкие сегменты не шевелились, нужно было лезть внутрь, а познания старика в кибернетике ограничивались уровнем поменять прошивку и заменить детали. Такой робот стоил пособий за два года, Дамир его достал и отправил старому дяде за цену в двадцать раз меньше. Приходилось мириться с тем, что голосовой блок робота не выговаривает букву «р» и периодически впадает в неподвижный паралич. В этот раз карачун на робота напал весьма некстати.
Старик приподнял голову на громкие крики у стойки. Двое парней азиатской внешности о чем-то жарко спорили с продавщицей. Когда они подошли, он и не заметил, занятый осмотром робота. Настроение у Руслана было скверное, а парни вели себя довольно нагло. Когда они начали хватать девушку за руки и одежду, старик крикнул им по-английски, подбавив в голос командного тона:
— Потише там! Орете, как потерпевшие.
На крик обернулся только один и подошел к столику с Русланом, ногой отшвырнув пластиковый стул. Отчетливо запахло опасностью.
— Не лезь не в свое дело, старый урод.
Второй в это время вытащил продавщицу из-за стойки и что-то орал ей прямо в ухо. В сторону Руслана она даже и не смотрела, с ужасом взирая на здоровенного, по сравнению с ней, мужика. Старик огляделся: вокруг, как назло, никого не было, а редкие прохожие старательно отворачивали взгляд. Камеры наблюдения, расположенные под потолком, сюда не доставали, мелкие бандиты наверняка знали о слепой зоне. Можно было тихо собраться и пойти дальше, но Руслана уже задели за живое, а к старости инстинкт самосохранения у него слегка атрофировался.
— Вы че, кони педальные, попутали? — отчетливо по-русски спросил Руслан. По лицам азиатов пробежало недоумение. — Валите отсюда по-хорошему.
Парни перебросились парой фраз и, видимо, решили не обращать внимания. Резонно: что им мог сделать восьмидесятилетний дед? И в этом они не ошибались.