- Ну а может быть вы дадите такое доказательство вашей правоты, что все сомнения у нас исчезнут?
- Вот прямо сейчас? – уточнил Сергей. Брежнев кивнул.
- Сложную задачу вы, Леонид Ильич ставите... – вздохнул я.
- Почему? В чем видите сложность?
- А вот прикиньте...
Я наклонился вперед.
- Если рассказать что-то о вашем прошлом, о том что вроде бы никто знать не должен, то вы можете подумать, что все-таки какая-то разведка про это узнала... Так?
Он неопределенно пожал плечами. Вообще-то все было очевидно.
- Так. Так... – подтвердил я его сомнения. –А если говорить о том, что вот-вот произойдет...
- Так об этом во всех газетах пишут. И про БАМ и про новые заводы... – сказал Сергей. –Получается, надо найти что-то такое, что произойдет в ближайшем будущем... Какое? Из области политики тут мало что можем сказать, тем более что многие события наверняка вами уже запланированы или очевидны для вас...
- А что именно?
- Ну вот мы вспомнили, что в мае, в ФРГ вместо Вилли Брандта канцлером станет Гельмут Шмидт или Валери Жискар Д Эстен станет президентом Франции. У вас-то есть возможность узнать об этом и без нас - вы знаете политические расклады и во Франции и в Германии, получше, чем мы...
- А к визиту президента Никсона, что состоится в июле вы наверняка уже готовитесь. Уж он-то для вас точно не новость.
Брежнев кивнул. Тут мы точно не ошиблись.
- Ничего дельного, такого впечатляющего, мы пока не вспомнили, все-таки политика как-то вне наших интересов оказалась, а вот в музыке в ближайшее время ничего такого заметного не произойдет...
Я поглядел на друзей. Никита рассеянно кивал, а вот Серёга... Тот сидел с каким-то отсутствующим видом. Явно что-то вспоминал.
- Есть! - Сказал он. - Есть!
- Что есть?
- Есть такая штука...
Он посмотрел на Брежнева.
- Знаете, Леонид Ильич, что вы при вашем правлении произошло эпохальное музыкальное событие?
Брежнев молчал. И мы молчали. Мы тут все, кроме Володина, сидели в одной лодке и только тот стоял где-то в стороне, возможно рядом с испанским галеоном, набитом золотом... В этой комнате только Серёга понимал, что сейчас случиться. Только он знал некую тайну!
- Ну-ну... – протянул Брежнев. – И что по-вашему самое необычного я сделал?
Я не знаю на что рассчитывал Леонид Ильич, но в равной степени удивились мы все.
- Вы позволили выступить в СССР «Бони М».
Это было как удар обухом по голове!
- А ведь точно! - ахнул Никита. - Что ж мы про них забыли-то... «Хей, хей Распутин...»
- А это кто? – не поняли ни Брежнев, ни Андропов.
- Это ансамбль. Музыкальная группа.
Генсек посмотрел на нас с удивлением. Потом повернулся к Андропову. За объяснениями. А тот и сам смотрел на нас не менее удивленно - как-то мы упустили этот факт в наших разговорах.
- Это будет не скоро. В конце семидесятых. Перед Московской Олимпиадой.
Никита повернулся к Андропову.
- Это, кстати, еще одна возможность проверить насколько наши миры похожи.
- Каким образом?
- Дело в том, что их еще нет. Они возникнут только в следующем году. В 1975. В ФРГ.
Никита мечтательно прищурился.
- Три девушки и парень. Все черные...
Оба наших собеседника удивились.
- Негры?
- А наше толерантное время будут говорить «афроамериканцы». – Назидательно сказал я. -Черные. Но не как головешки, а скорее мулаты. По цвету вроде как шоколадные... Но музыка у них- огонь!
- Негры в Германии? - озадачено повторил Брежнев. - Откуда?
«То ли еще будет!» - подумал я, припомнив 2000-е и темнокожее население Берлина, но вслух сказал:
- Ничего удивительного. Продюсер- немец, а для музыканта какая разница что в паспорте написано. Лишь бы пел хорошо...
Я повернулся к товарищам.
- Как продюсера звали, кто помнит?
- Боб... - неуверенно сказал Сергей. – Вроде бы Боб.
- Нет. - Поправил его Никита. – Фрэнком его знали. Френком Фарианом. А Бобби- это тот самый единственный мужик, щуплый как зубная щетка.
- Это тот, который вроде бы под фонограмму пел?
- Ага...Да Бог с ними.
Брежнев кашлянул, остановив наши воспоминания
- Ну что ж...
Он откинулся на спинку дивана.
- Спасибо, что рассказали о своей жизни. А здесь, у нас, какие планы?
Стало ясно, что разговор закончился. Мы встали.
- Учиться и играть. Будем развивать советскую эстраду. Выводить её на мировой уровень, - не моргнув глазом ответил Никита. – Задача громадная, но вполне выполнимая...