Так размышляя, Данзо неторопливо миновал полигоны и достиг тренировочной поляны Узумаки. Ещё издали он почувствовал всплеск чакры. Он как раз вышел на поляну, когда Наруто смог правильно применить одним взмахом большое лезвие ветра — Казанами.
— Вижу, ты смог справиться с техникой.
Данзо с довольной улыбкой кивнул и подошёл ближе к вздрогнувшему Наруто. Тот так и не обернулся, да и вёл себя странно: не бегал, оглашая окрестности радостным криком, а понуро смотрел в одну точку. Даже его присутствие не заметил, пока Данзо не заговорил.
— Дед, почему они нас ненавидят? — наконец обернувшись, впился в него взглядом джинчурики.
Не такого вопроса ожидал Данзо, когда он отметил успех Наруто в освоение техники. Вместо радости в глазах он увидел там затаённую боль.
— Люди всегда бояться того, чего не понимают. И тех, кто их сильнее, — тяжело выдохнув, с заминкой ответил советник. Он остановился рядом, привычно упёршись руками об трость. — И когда они ничего не могут поделать с причиной своего страха, на смену ей приходит ненависть.
— А?
Данзо улыбнулся краешком губ, наблюдая за тем, как Наруто хмурится. Тот явно не такого замудрённого ответа от него ждал.
— Но, тогда почему они бояться только меня, генина? — Узумаки потряс головой, словно отгоняя какие-то мысли, и требовательно посмотрел на него. — Я не понимаю!
— Что же, это будет долгая история. — Данзо отвернулся и посмотрел на далёкую гору с лицами Хокаге. Солнце было ещё достаточно высоко, позволяя его рассмотреть в подробностях. — Я же обещал всё рассказать, верно?
Советник боковым зрением видел, как Наруто с серьёзным выражением лица кивнул, подошёл ближе и встал рядом. Узумаки переводил непонимающий взгляд с его лица на монумент, и так несколько раз, пока он молчал. Весь ранее запланированный разговор пришлось менять. Данзо очень хотел бы сейчас узнать, что послужило причиной заданного Наруто вопроса.
— Как ты знаешь, двенадцать лет назад, в день твоего рождения на Коноху напал Девятихвостый Демон Лис. Много шиноби и гражданских погибло в тот день, — Данзо на несколько секунд прикрыл глаз. Воспоминания той кровавой ночи вновь напомнили о себе.
— А причем ту...
— Твои родители, Намикадзе Минато и Узумаки Кушина пожертвовали собой, чтобы остановить и запечатать Девятихвостого, — оборвал он Наруто, не дав закончить вопрос. Данзо повернулся обратно, вглядываясь в серьёзные синие глаза, так сильно ему сейчас напоминавшие своим взглядом Минато.
Наруто отшатнулся, пытаясь осознать услышанное. Его губы чуть дрожали, когда шептали имена родителей, в уголках глаз появились слёзы. Ещё раз повторив «Намикадзе Минато», он вскинул голову и шокировано спросил:
— Четвёртый? Мой отец — Четвёртый Хокаге?
— С каждым годом ты всё сильнее становишься на него похож, — не выдержав, хмыкнул старый советник. Как он и думал, Наруто отметил для себя главным только имена родителей, остальное пропустив мимо ушей. Своим взрывным и непоседливым характером мальчишка пошёл в Кушину. И всё же, Данзо всё чаще отмечал, что Наруто с каждым годом становится более серьёзным и ответственным.
— Ты врёшь! — внезапно зло закричал тот в ответ. Сильно сжав кулаки, Наруто зажмурился и затряс головой. — Четвёртый погиб как герой. Будь я его сыном, со мной бы так не обращались!
Данзо чувствовал, как вокруг Узумаки развеивается крошечная часть чакры Кьюби. Лис почувствовал сильные негативные эмоции своего носителя и воспользовался шансом. Печать, поставленная Минато, великолепно сдерживала лиса все эти годы. И только сильные эмоции могли позволить Кьюби повлиять на сосуд. Подняв руку, советник остановил было дёрнувшихся в их сторону Шисуи и Киное, запрещая им вмешиваться. Те так и не появились, скрываясь в листве деревьев неподалёку.