— Не горюй, дедушка, бывает… Одежа на тебе не спортивная, вот в чем беда. Сбрось-ка тулуп да еще разок попробуй.
— Хитрый какой! Без тулупа, чай, холодно.
— Не холодно, даже жарко!
Сказал так Костя, снял с шеи шарф, на елку повесил.
— Видишь, дедушка, мне мороз нипочем!
Деду Морозу показалось обидно.
«Погоди!» — думает.
Дунул он на Костю лютым холодом.
А Лыжнику — хоть бы что! Катается себе, хохочет, раскраснелся, разрумянился — ему и впрямь жарко, даже рукавички скинул.
Но и Дед Мороз не хочет уступать: такой стужи напустил, какой еще никто никогда не видывал.
Вдруг с полуденного неба пали на землю сумерки. Поднял Дед Мороз голову, глядь — там, где только что сияло яркое солнышко, тускло светят две его половники.
— Ой, что я наделал! — стал сокрушаться старик. — Такого морозу нагнал, что даже солнышко не выдержало, пополам треснуло. Теперь всегда на земле будет ни день ни ночь, а не поймешь что. Вот горе так горе!
— Не горюй, дедушка, — сказал Костя. — Сделай снежную гору повыше, чтоб до самого неба достала, а уж остальное — моя забота.
Свистнул Дед Мороз, прилетел его сын Буран.
Три дня и три ночи работал Буран: намел снежную гору до самого неба, как Костя велел.
Взобрался Лыжник на вершину горы, сказал своим лыжам:
— Лыжи мои любимые, братцы мои милые, несите меня поскорее к солнышку красному.
Оттолкнулся Костя палками сильно-сильно, помчался по небу с облака на облако, с тучки на тучку, к самому солнышку. Долго мчался, ведь до солнышка путь далекий и трудный. Но тому, кто дружит с лыжами, не занимать ни силы, ни ловкости.
Прикатил Костя к солнышку, соединил половинки, засияло солнце пуще прежнего, полились на землю его горячие лучи.
А Костя, как с трамплина, прыгнул с неба на землю.
Смотрит, на Лысой горе, на припеке солнечном, снег уже стаял, молодая травка показалась. Бегают по травке ребята, в горелки играют.
Опечалился Костя-Лыжник, что пришел зиме конец, что нельзя больше на лыжах кататься, да увидел, как радуются люди раннему теплу, — и развеселился.
Отнес он лыжи домой, поставил в уголок, сказал им:
— Спасибо, братцы, теперь отдыхайте до будущей зимы.
И побежал Костя на Лысую гору играть с ребятами в горелки.
1978
Семен Самсонов
ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК
Тетя Лиза, школьная уборщица, приоткрыла дверь в класс, просунула в щель голову и громким шепотом позвала:
— Илья Панфилович…
Учитель недовольно обернулся:
— В чем дело, Елизавета Матвеевна?
— К телефону вас вызывают. Срочно!
— У меня урок, — сдвинув седые брови, ответил Илья Панфилович. — Пусть позвонят позже.
Тетя Лиза прикрыла дверь, но немного погодя дверь снова отворилась, и в класс вошел директор.
— Прошу прощения, Илья Панфилович, — негромко сказал он, подходя к учителю, — но я не мог не позвать вас к телефону: какой-то подполковник Корепанов звонит с аэродрома, в Ижевске проездом. Я так понял, что это ваш бывший ученик. Он ждет у телефона.
— Ну что ж… — Илья Панфилович слегка пожал плечами и вышел из класса.
Проходя коридором от своего класса до директорского кабинета, Илья Панфилович думал:
«Корепанов… Корепанов… Кто ж такой?»
Бывший ученик… За сорок лет, что Илья Панфилович проработал в этой деревенской школе, не одна сотня ребят перебывала у него в учениках. И Корепанов — фамилия очень распространенная. Кто же из тех вихрастых и непоседливых мальчишек этот подполковник?..
— Слушаю вас, — сказал Илья Панфилович, взяв телефонную трубку.
— Здравствуйте, Илья Панфилович! — раздался в ответ взволнованный мужской голос.
— Здравствуйте. С кем имею честь?
— Илья Панфилович, это Вася Корепанов! Помните?
— Д-да, кажется, припоминаю… Какого года выпуск?
— Илья Панфилович, ну как же так? Это же я, Вася! Помните — золотой перстень?
Илья Панфилович стоял у стола, наклонившись к телефону; при этих словах он опустился на стул.
— Василек, неужели ты?
— Ну да — я!
— А мне передали, что меня спрашивает какой-то подполковник… — в недоумении проговорил Илья Панфилович.
— Так я и есть подполковник!
— Ты?!
— Я, Илья Панфилович, я! Летчиком стал. Человеком стал. Все благодаря вам!
— Да будет тебе! — смущенно проговорил старый учитель. — Что ж ты столько времени вестей о себе не подавал? Хоть бы письмо написал, что ли…
— Я все приехать к вам собирался, да никак не получалось: работа, семья, сами знаете, как это бывает… А письма? Я думаю, что письма вам, Илья Панфилович, стихами надо писать, а я не умею…
— Написал бы прозой, — улыбнулся учитель.
— В письме всего не скажешь. Вот скоро увидимся, тогда наговоримся!
— Увидимся? — переспросил учитель.
— Я в Ижевске проездом. На обратном пути, через недельку, хочу к вам заехать.
— Приезжай, Вася. Я тебя со своими ребятами познакомлю. У меня сейчас замечательные ребята.
Корепанов засмеялся:
— У вас, Илья Панфилович, ребята всегда замечательные.
— Конечно! Так оно и есть. Тут один парнишка. Толя Волков, можно сказать, по твоим стопам идет: тоже хочет быть летчиком и тоже читает целыми днями.
— Книгоглот? — смеясь, спросил Корепанов.
— И это помнишь?
— Помню, Илья Панфилович, я все-все помню.
Вася Корепанов учился неровно. Способный парнишка, пятерка за пятеркой в дневнике. Но вдруг по всем предметам, даже по литературе, троек нахватает. Хотя наверняка в школе больше, чем Вася, никто книг не прочитал. Всю школьную библиотеку!.. Илья Панфилович приносил ему книги из дому, брат, шофер, привозил из города.
Однажды на уроке литературы Илья Панфилович заметил, что Вася, сидя на последней парте, читает. Книга лежала у него на коленях, он низко склонился над ней и так увлекся, что даже не услышал, как к нему подошел учитель.
— Корепанов!
Вася вздрогнул от неожиданности, вскочил — книга с колен соскользнула на пол. Он быстро поднял ее, сунул в парту. Илья Панфилович протянул руку:
— Покажи.
Это была «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого.
Учитель вернулся к доске, потом спросил:
— Скажи, Корепанов, что на сегодня было задано?
Вася поднял глаза к потолку.
— На сегодня… На сегодня нам было задано… Было задано… Образ Деми из романа Кедрова «Жить хочется».
Класс взорвался хохотом.
— Тихо, ребята! — строго сказал Илья Панфилович, и все замолчали. — А тебе, Корепанов, должно быть стыдно. Разве роман «Жить хочется» написал Кедров?
Вася тряхнул головой, как будто отгонял сон, густо покраснев, сказал:
— Филипп Кедров написал повесть «Катя». Нам задавали образ Кати, я сейчас вспомнил!.. А «Жить хочется» — роман Петра Блинова.
— Ну, это другой разговор, а то даже странно слышать от такого книгочея.
Тут весь класс снова дружно рассмеялся. Утихомирив ребят, учитель продолжал:
— Урока ты сегодня не выучил, это мне ясно. Да и в классе сидишь — не слушаешь. В большую перемену зайди ко мне.
В те времена Илья Панфилович был директором школы. И разговаривал он с Васей Корепановым вот в этом самом кабинете.
Вася тогда робко присел на краешек кожаного дивана, понурился. Илья Панфилович, выйдя из-за своего письменного стола, сел рядом с ним.
— Я очень рад, Вася, что ты любишь книги, но читать на уроке не годится. Неужели ты сам этого не понимаешь?
Вася поднял голову:
— Так ведь невозможно было оторваться: книга-то про летчика! А я тоже хочу быть летчиком. Как Чкалов, как Мересьев, как Саня Григорьев из «Двух капитанов»…
— Чтобы стать летчиком, надо много знать, надо хорошо учиться. Запомни: всему свое место и время. Давай, Василий, договоримся: в школе — учиться, а книги читать — только дома. Обещаешь?