На следующее утро они, как обычно, втроем позавтракали. Потом Альберт пошел к машине, сказав деду, что у него кое-какие дела, вывел транспорт со двора и временно припарковался на соседней улице. Маша по заранее разработанному плану пошла к себе. А через некоторое время вышла, предупредила деда, что отправляется погулять и, не дожидаясь расспросов и советов, куда можно пойти, выскользнула за дверь.
Побег удался. Уже спустя полчаса Маша и Альберт мчались на его машине в сторону города на встречу давно позабытым детским развлечениям. Они весело смеялись и переглядывались.
- Ваш дед упорно не хочет допустить, чтобы мы с вами общались. Можете объяснить, почему?
Маша пожала плечами.
- Должно быть, он все еще видит во мне девочку лет тринадцати и сильно переживает. Я помню, как он мальчишек гонял, которые приезжали звать меня на великах кататься.
- Представляю такую картину! – хохотнул Альберт, а потом замолчал на пару мгновений и вдруг предложил, - а давайте на «ты» перейдем?
- Давайте! – воодушевленно кивнула Маша и тут же чуть смущенно добавила, - то есть, давай…
День обещал быть теплым и солнечным, а еще невероятно прекрасным и романтичным…
Калейдоскоп каруселей, качелей и других аттракционов, сахарная вата, разноцветное мороженное, бутылочки с колой, море остроумных шуток и занимательных рассказов и все это освещено теплой и милой улыбкой Альберта. У Маши от такого количества ярких впечатлений, позитивных эмоций и еще примешивающегося к этому всему трепета в груди захватывало дух, и даже начинала кружиться голова…
Но вот день уже перетек на свою вторую половину, и Маша почувствовала, что немного устала. Она сказала об этом Альберту, и он пригласил ее посидеть в уличном кафе, расположенном неподалеку. Напротив кафе раскинулась брусчатая площадь с фонтанами, и звук льющейся и падающей с каменистых ступеней воды действовал завораживающе и создавал ощущение отрешенности от внешнего мира, нереальности происходящего. Они просидели там, должно быть, часа три, потому что на улице стало уже немного темнеть. И Альберт предложил ей прогуляться по живописной набережной, которая ровным каменным контуром очертила берега небольшой речки, протекающей по самому центру города. Неспешным шагом Альберт и Маша дошли до моста, соединявшего оба берега. Зажглись фонари. Отражения ярких желтоватых огней заплясали в колышущейся от легкого ветра воде.
- Как красиво! – выдохнула Маша, облокотившись о каменный парапет и заглядевшись на игру света в темной реке.
- Маша… - голос Альберта был тихим и очень нежным.
Девушка обернулась и оказалась лицом к лицу со стоящим рядом с ней парнем. Альберт медленно подался вперед, приблизив к ней свое лицо. Маша почувствовала предательскую слабость в ногах, голова слегка затуманилась, и девушка, поддавшись порыву, прильнула к молодому человеку. И когда их губы соприкоснулись, она поняла, что ждала этого момента весь день…
Возвращались они домой совсем поздно. Фонари вдоль дороги подмигивали Маше своими бело-желтыми огнями, фары встречных машин то и дело ярко и весело сверкали на встречном пути, и в Машиной душе тоже все сияло и искрилось, словно праздничный салют. Альберт ей очень понравился. Он был внимательным, остроумным, уверенным в себе, а еще очень симпатичным. В нем были все качества, которые Маша хотела бы видеть в мужчине, в своем мужчине. А после сегодняшнего свидания у нее появилась реальная надежда, что она сможет назвать его «своим».
Часть четвертая
Они заехали во двор. Дед встречал их, стоя на крыльце и приговаривая:
- А я уж волноваться начал, куда делись!
- Все в порядке, дедуль! – воскликнула Маша, выбравшись из машины. – Я же тебе позвонила, предупредила, чтоб не беспокоился.
Однако их приезд, кажется, волнение деда нисколько не умерил.
- А вы, разве, вместе ездили? – он подозрительно взглянул на Машу.