Любой, кто проникнет в твой ум, должен увидеть там только то, что ты хочешь ему показать. Ты должна заманить в ловушку любого проникающего туда, а затем, захлопнуть её, как хищный цветок, заставляя агрессора сойти с ума в лабиринтах твоего сознания.
- Теперь я хочу добраться до твоих страхов, ты боишься смерти?
Конечно, я боялась смерти, я была ещё так молода. Но тут взорвалась.
- Почему ты в каждой фразе говоришь мне, что я скоро умру? Причем, утверждаешь!
- Всё очень просто. Я хочу, чтобы ты привыкла к этой мысли.
- Специально издеваешься?
- Вовсе нет. Знаешь, что такое страх? Страх - это признак возможности смерти. Спокойствие - уверенности в ней. Ты должна привыкнуть к этой мысли. Ты должна быть в ней уверена. И только так ты сможешь победить этот страх. И только так на этом страхе никто не сможет сыграть. Теперь ты понимаешь?
- Понимаю. - Я схватывала на лету.
- Умничка.
Когда он понял, что тысячу раз убивать меня в симуляторе не имеет никакого смысла, потому что мой мозг очень быстро раскусил неправдоподобность происходящего, он перешёл к другим, более изощренным пыткам.
Он начал вытаскивать из меня все мои детские страхи, всю мою неуверенность. Он влез в моё подсознание без всякого разрешения и вытащил оттуда, все ситуации, когда надо мной издевались в школе, пока, наконец, не добрался до момента моего семнадцатилетия, когда меня насильно поцеловал какой-то пьянчуга, подловив в туалете ночного клуба.
Тогда я сама была виновата в своей беспечности и никому не рассказала о том случае. Но порой я чувствовала, как его грязные руки хозяйничают под моей одеждой, и меня всегда тошнило от этой мысли. Я винила себя в своей трусости, что не дала отпор, что не позвала на помощь. Что позволила этому произойти, а потом просто спустила ему всё, испугавшись и не рассказав никому.
Но Гайл вцепился в этот случай, словно овчарка. Он бесцеремонно вытащил это из меня и прокручивал снова и снова. Он снабжал ситуацию самыми ужасными и грязными подробностями. И в этой симуляции он сделал меня настолько слабой, что я не могла сопротивляться ничему, что происходило со мной.
Единственное, что мне оставалось - это смирение. Мне нужно было сдаться на волю происходящего, и одновременно с этим, не сломаться. Гайл учил меня проходить по тонкой грани, отслаивая один участок моей психики от другого. Он заставлял меня наблюдать за самой собой, будто бы я наблюдала со стороны за чужим человеком. Оставаясь при своём внутреннем стержне.
Я равнодушно рассматривала как грязный пьянчуга возле туалета насилует меня снова и снова. Я не сломалась, я не сдалась. Я знала, что прямо сейчас я ничего не смогу сделать, так были заданы настройки. Моя задача сейчас - не сопротивляться, не убить его, не убежать, не что-то сделать. Моя задача сейчас - не сломаться, но отстраниться от ситуации так, чтобы остаться в ней максимально хладнокровной, равнодушной, отстраненной.
Мне нужно было сохранить всю ясность моего ума, не обращая внимания на то, что происходит с моим телом.
ГЛАВА 10
- Ты - псих, и я тебя ненавижу, - машинально сказала я, когда он вывел меня из этого сеанса.
- Я знаю, и я разрешаю тебе себя ненавидеть. Если ты хочешь, то можешь даже побить меня сейчас, я не буду сопротивляться.
Я равнодушно смотрела в его прекрасные глаза.
- Нет, я не хочу. Мне это не нужно.
- Это правильный ответ. Если бы тебе было это нужно, это означало бы, что ты не усвоила этот урок.
- Ты просто хочешь меня сделать флегматичной и равнодушной?
Гайл устало потёр глаза. Казалось, что всё это выматывает его намного больше, чем меня. Я вдруг обнаружила синяки под его глазами и заметила его осунувшееся лицо, чего не было ещё неделю назад.
- Тебя всё это тоже выматывает?
- Да, я, видишь ли, не маньяк и не псих, как тебе могло ошибочно показаться. В действительности, я призван защищать таких, как ты. А то, чем я занимаюсь сейчас, максимально мне противно. Но я действительно должен.
- Но откуда ты знаешь, что ты должен делать именно это?
- Ты ведь встречалась с Моаром.
- Конечно, странный тип.
- Да, да. - Усмехнулся он. - Мы были лучшими друзьями на курсе.
- Ты что, тоже психолог?
- По первому образованию. Около трехсот лет назад я был лучшим на курсе. Лучше Моара.
- Но почему ты подался в военные?
- Моар - тоже военный. Я понял, что здесь тоже приношу пользу, может быть, большую, чем в медицинском кабинете.
- Ты больше похож на крутого десантника, чем на утонченного психолого.