- Чем оно занимается?
- Отец его знает. – Девушка недоуменно пожала плечиками. – На то оно и тайное, – пояснила она, при виде недовольного выражения моего лица.
- А что говорят?
- Это третий вопрос? – Устало уточнила она.
- Нет. Наводящий.
- Говорят, - голос девочки вновь стал зловещим, - этот орден ищет самых провинившихся из нас. И карает.
- Как? Отправляет к Отцу?
- Это третий вопрос?
- Наводящий.
- Вот ведь... Мы знаем, когда кто-нибудь из нас уходит к Отцу, но эти просто исчезают. Говорят, будто их убивают, но не так как мы, а совсем. По-настоящему, понимаешь?
Я отрицательно покачал головой.
- Поясни, как это, по-настоящему?
- И это третий твой вопрос, и оно не обсуждается. – Категорично произнесла девушка. Я согласно кивнул. – По-настоящему, это когда ты умираешь как личность, и твой кристалл изымается, но ты не остаешься здесь, - она обвела ладошкой вокруг, - и не возвращаешься к отцу, а исчезаешь непонятно куда.
- А сателлит погибает? – Спросил я. Алиса внимательно посмотрела на меня, помрачнела и нехотя сказала:
- На небольшом расстоянии мы можем засечь управляющий луч спутника, на большем, нет. И до сих пор никто их сигналов не встречал.
- А что говорит Четверка?
- Я у тебя потом пять раз спрашивать буду. – Возмущенно предупредила девушка. Я кивнул.
- Они ничего не говорят. И это не Отец, - добавила она, - он сам придумал правила и никогда их не нарушает.
- Но ведь кому-то их земли отошли. – Предположил я. – Достаточно узнать кому и все, тайна раскрыта.
- А как, ты думаешь, появляются пустыни и пересыхают моря? – Она с жалостью поглядела на мое удивленное лицо. – Ничего в мире не происходит просто так. Если где-то плохо, если какое-то место на планете приходит в упадок, значит, у ее хозяйки большие проблемы, или ее просто больше нет. И где она, мы не знаем, но ходят слухи, что к этому причастен Средний Род. Теперь мои шесть вопросов.
Я подумал, вспоминая, и печально вздохнул. – Спрашивай. Но сейчас, пожалуйста, последний. – Я жалобно посмотрел на удрученно закатившую глаза Алису. – Как я мог протягивать жгуты силовых линий и вклиниваться в телефонные линии?
Она некоторое время молчала, затем ослепительно улыбнулась.
- Очень просто, ведь ты же был Хранителем и у вас резонансно настроенные части мозга. Ты и твой сателлит частично одно целое. Понял?
- Нет. – Растерянно произнес я.
- Ваши сознания могли превращаться в одно, это дает режим «Хранитель». Поэтому ты… - Она не договорила и изумленно посмотрела на меня. – Поэтому ты однажды мне сказал, что твои действия свернуты?
- Что? – Не понял я.
- А я поняла. – Девушка повернулась ко мне идеально прямой спиной и сказала: - Я домой.
- Куда? – Я испугался. Она весело засмеялась.
- В купе с девочками, чудило. – Алиса послала моей удивленной физиономии воздушный поцелуй и пропала.
- А спрашивать ты у меня ничего не будешь? – Обиженно бросил я в пустоту.
- Потом. – Послышалось из ниоткуда. – Семь раз.
- Ну и ладно. – Встал, посмотрел на время в телефоне и присвистнул. Обвел взглядом разгромленный вагон-ресторан. Среди обугленных кресел и обгоревших столов виднелись тела посетителей. Я был готов увидеть мертвых и обезображенных людей, но с удивлением обнаружил, что они целы и невредимы, хотя и невероятно напуганы. Перешагнул через вжавшегося в пол и закрывшего голову руками представителя железной дороги с оплавленными железками на оторванных, свисающих погонах. Неопределенно хмыкнул при виде пустой, наполовину сожженной стойки бара. Ручка первой двери между вагонами была нестерпимо горячей, вторая ледяной и покрыта инеем. Когда вошел в соседний вагон, вокруг меня заклубились снежинки и клубы пара. Я окинул взглядом толпящихся людей и успокаивающе улыбнулся.
- Была учебная пожарная тревога. – Объявил я. – Пожар локализован, последствия устранены.
«Деф». Холодно подумал я. «Ты можешь относиться ко мне так, как считаешь правильным, это твое право. Но свои обязанности не забывай. Убери все, что было повреждено во время вашего с Алисой противостояния. Найди ее и предупреди, что ее это тоже касается. Приберитесь и народ успокойте». У меня было странное чувство, словно я перешагнул некую грань, отделившую меня от не только детства, но и человечности. Показанное Алисой изменило во мне нечто, оно словно высушило душу или потушила огонек, теплившийся в ней. Я чувствовал себя пусто и отстраненно и действовал как автомат, медленно идя по коридору. Она не любит меня, подумал я и криво усмехнулся. Все возвращается на круги свои, верно? И как разомкнуть сей замкнутый круг? Уничтожить все, пришла неожиданная мысль. Сжечь дотла, покрыть километровым слоем льда, как когда-то. Уничтожить все и всех. Я заскрипел зубами, сжав кулаки. Ненавижу. Я потянулся сквозь время, пространство, и… Сгоревшие остовы вагонов, скорчившиеся в обугленной траве тела, запах газа и горелой плоти… И довольная усмешка на губах. Что со мной? «Деф». Жалобно позвал я. «Деф, что со мной?» Она не ответила. «Я не понимаю, что происходит», еще жалобнее произнес я. «Что со мной?» «Ваша мерзкая сущность выходит наружу». В ее голосе было столько презрения и холода, что я содрогнулся. «Я не такой», возразил. «Помоги». Деф не ответила. Ничего не видя перед собой, я добрался до одного из наших купе и скорчился на диване.