- Что с тобой? – Мои волосы осторожно погладили. – Ты плачешь? – Я прижался мокрым лицом к чему-то теплому и мягкому. – Успокойся, все будет хорошо. – Шептали мне. – Вот увидишь, все будет хорошо. – Я поднял взгляд, встретившись им с печальными и такими понимающими глазами Блонды. И потянулся к ней.
Глава 11
Глава 11. День шестой. Ночь.
- Твою же мать! – Раздался за стенкой возмущенный вопль Алисы, а затем все стихло, и не было больше вокруг ничего и никого, кроме меня и девушки с золотыми волосами. Множество раз я ловил себя, что начинаю превращаться в кого-то, или что-то, и поспешно втягивал когти и убирал зубы. Я целовал порезы и укусы и в горячечном бреду шептал извинения, которые не были нужны, и пришел в себя, перепугано замерев при ее слабом вскрике. – Тебе больно? – Прошептал я. Блонда отпустила окрашенную кровью прикушенную нижнюю губу и впервые открыла глаза. – У тебя зрачки вертикальные, - тихо сказала она и неожиданно улыбнулась. – Как у той козы. – Прильнула губами к моим и я, наверное, впервые не испугался, что мне вырвут язык. Сколько это продолжалось, я не знал, но, честно говоря, мне было абсолютно все равно на всё и всех, кроме нее. И по-настоящему испугался за нее, когда почти полностью утратил над собой контроль. Из груди вырвалось дикое рычание, огромные когти пропороли подушку с обеих сторон головы девушки, а я, приподнявшись на руках и крепко зажмурившись, почувствовал, что моя спина, плечи и голова объяты пламенем. Блонда закричала, от чего именно, не знаю, а потом я погас и в клубах дыма упал ей на грудь. «Не сожги ее, идиот». Процедила в моей голове Деф. «Закрой… ее…» Даже мысленно я тяжело дышал. «Уже. Ее ожоги и порезы лечить будешь сам. На Алису можешь не рассчитывать. У нее истерика». «Хорошо… Только… В себя приду…» «Казанова». Презрительно произнесла моя помощница и с щелчком отключилась. Я укутал дрожащее подо мной тело голубым сиянием и содрогнулся от количества ожогов и порезов, покрывавших его. Поспешно залечивая раны, их нежно целовал, и они затягивались и пропадали под моими губами. Блонда перестала дрожать, и я почувствовал, как она расслабилась.
- От твоих поцелуев так щекотно и приятно. – Прошептала она, не открывая глаз.
- Тебе не больно? – Тихо спросил я.
- Нет. Уже нет.
Я продолжал прикасаться губами и тогда, когда залечивать было нечего, а потом все повторилось, и поцелуи, и объятия, и огонь. Хорошо, верхняя полка была поднята, иначе этой ночью я спалил бы ее дотла. Не знаю, слышали ли мой рык в других купе и вагонах, мне на это было абсолютно наплевать. Второй раз ожогов и порезов было куда меньше. Может, я не такой уж и страшный, если разобраться? После лечения мы лежали, обнявшись. Засыпая, я чувствовал, как слезы по мокрым щекам скатываются на мягкую грудь девушки, а она гладит мои волосы и тихо повторяет, словно заклинание: - Все будет хорошо. Вот увидишь, все будет хорошо.
* * *
Когда мне хочется побыть одному, нет ничего лучше полузаброшенного кладбища на самом краю цивилизации. Брат меня не понимает, ему подавай макушку портового маяка или крышу небоскреба, в крайнем случае, купол церкви, но обязательно с видом на городские огни. Говорит, глядя на людскую суету, думается лучше. Мне же чем меньше вокруг народа, тем спокойнее.
Сейчас я находился над памятником, витиеватая верхушка которого случайно или намеренно повторяла кресло, и задумчиво смотрел на слегка колыхавшуюся листву. В ночном небе плыла полная луна, рядом ухала сова, вдали лаяли собаки.