- У нее повреждены ребра, позвоночник и сломана левая рука и ноги.
- В чем у тебя разница между повреждены и сломано?
- В том, что в трех, нет, в четырех ребрах трещины, позвоночник перебит, но не раздвинут, а кости руки и ног торчат в разные стороны.
- Ясно, дальше. И убери свои попытки к лечению.
Я погнал шарики прочь и облегченно вздохнул, когда они послушно пропали.
- Вижу ушиб головы, внутри между черепом и мозгом такое…
- Понятно. Теперь медленно и осторожно приблизь это место.
- Как?
- Каком кверху! – Рявкнула Алиса, вдохнула, выдохнула, успокаиваясь. – Как ты всматриваешься во что-то? Вот так же.
Я насупился, но не ответил, стараясь следовать ее совету. Через некоторое время действительно получилось, и я радостно сказал: - Готово.
- Хорошо. Теперь медленно и осторожно убирай скопившуюся кровь. Шарики свои не запускай, действуй сам. Подожди, смотри, как надо.
Я с завистью понаблюдал за действиями девочки, печально вздохнул. – У меня так не получится.
- А ты попробуй. И не беспокойся, если что, я поправлю. Единственно, - задумчиво протянула она, наблюдая за моими неуклюжими попытками, - память я ей вряд ли верну, если ты ей половину мозга разнесешь.
Я испуганно застыл, а она весело улыбнулась и слегка толкнула меня в бок. – Шучу, делай, у тебя неплохо получается.
Я приободрился и дело пошло.
- Видишь поврежденные сосуды, откуда поступает кровь?
- Вижу.
- Найди их ответные части.
- Что найти?
- Левые и правые концы сосудов. Начало и конец.
- А, понятно.
- Не тот, рядом. Не этот, видишь, он тоньше. Правильно, замерь сечение сосуда и безошибочно найдешь его продолжение. Действительно этот? А может, нет? Шучу, он. Или нет. Да он, он, соединяй и кинь в это место свой шарик. Все, лопнул, следующий соединяй. О, как долго, мы так к ночи не управимся, смотри как надо.
- Ты как музыкант на рояле играешь. – Я восхищенно наблюдал за ее действиями. – А я будто пальцем в клавиши тычу.
- Научишься еще, если, конечно… Видишь этот узел? С ним делаешь вот так. И здесь. Главное, тщательно восстановить мозг и около него, если тебе нужна память этого пациента, разумеется. Если нет, запускай свои шарики и забудь.
- Но ты же говорила…
- Не путай уникальное с ширпотребом. Я показала, как действовать, чтобы не повредить память этой девушки, исключительно в качестве наглядного примера, а не оттого, что меня волнуют ее воспоминания и отношения к близким. Выпускай свою круглую рабочую бригаду. Ого. Действительно, вот где плюсы в таком количестве эндемиков. Все, пациент скорее жив, чем мертв, открываем лифт и впускаем спасателей, они уже все двери снаружи испилили.
Нас троих пробрал гомерический хохот, когда при виде больной, медленно севшей на каталке, стоявшая рядом санитарка истошно завизжала и в обмороке сползла по стене. Еще бы, слипшиеся от крови и облепившие лицо волосы делали нашу пациентку персонажем фильма ужасов, а если учесть, что во время лечения бедная санитарка с нарастающей паникой наблюдала, как стекает на пол удаляемая из головы черная кровь и дергаются сращиваемые конечности, из больницы, думаю, она уволится, однозначно. М-да, как говорится, одних лечим, других калечим.
- Деф. – Я указал пальцем вверх. – Нашу клиентку умой, что ли, а то как бы ее спасатели с перепугу кувалдой по голове не огрели.
Девочка улыбнулась и повела рукой, наводя пациентке красоту.
- А макияж-то зачем? – Удивился я.
- Видишь, сбоку у дверей лифта парень нетерпеливо топчется, будто в туалет хочет?
Я сдвинул энергию вбок и выше, освещая ей, словно фонарем. – Вижу. Помятый весь и побитый, точно в секторе «Динамо» закричал «Спартак чемпион».
- Это ее жених. – Пояснила Деф. - Похоже, он был за рулем. Неважно. Пусть предстанет перед ним во всей красе. Слушай. – Она оживилась. – А давай ей пластику носа сделаем? Я сломаю и вправлю, а ты срастишь.
- Вот еще. – Алиса недовольно фыркнула. – Благотворительными косметическими операциями будете заниматься без меня.