- Это твой официальный вопрос?
- Да.
- Восемьсот лет назад. Да, - она кивнула, - почти все это время тебя используют в качестве подручной флешки. Забилась, отформатировали, заполнили, стерли. Вечный мальчик.
- Почему мальчик? – Сиплым голосом спросил я.
- Ты о возрасте? –Уточнила Алиса. Я отрицательно покачал головой.
- Так захотела твоя Госпожа. Многие долго смеялись над ней, теперь оказалось, зря.
- Почему?
- Ретро-ген не включился бы при ином эмоциональном поведении, по крайней мере, исходя из известных мне сведений. Еще вопросы будут?
- Ты говорила о живых игрушках. Что ты знаешь?
- Романтическую историю любви, которую тебе не стоит знать.
- Почему?
- Потому что она твоя. – Алиса весело улыбнулась, глядя на мое растерянное лицо.
И я вспомнил.
Морской ветер развевал волосы, раздувал пузыри широких рукавов. Будто белоснежные крылья в лучах заката, они розовели от просвечивающего тела. Черный камешек покатился с кончиков пальцев и испуганной зверюшкой затих в ямке посреди ладони.
К чему стремятся люди? Обычно говорят, они хотят счастья. Но счастье, есть состояние души.
На острове, так похожем на обручальное кольцо, и так обманувшем, живет девочка. Рано утром она купается в озере меж скал, днем бродит в лесу, собирает цветы и слушает пение птиц. А вечерами резвится на розовом песке прибоя, плавает и играет с двумя самыми большими друзьями: огромной морской черепахой и дельфином. Ночью же она сидит на берегу и горько плачет. Этот остров стороной обходят корабли, он не значится ни на одной карте.
Я подбросил камень на руке. К чему стремятся люди? Обычно говорят, они хотят счастья. Но счастье, есть состояние души.
С кривой гримасой я размахнулся и швырнул обломок в море. Потом повернулся и поднял оружие в приветствии.
Девочка не ждала ни секунды.
Плоское лезвие отвело рубящий удар ее самурайского меча. У меня было четверть секунды на выпад в горло, достаточный срок для молниеносного укола рапиры и слишком малый для парирования неуклюжим от инерции мечом. Полоски кожи на рукояти взмокли от пота. Я шагнул назад и прерывисто выдохнул.
Хозяйка острова волчком провернулась на колене, вихрем разметав розовый песок. Я отпрыгнул, и белая молния клинка свистнула около моих ног.
Девочка, что жила здесь, та, которую я поселил на свой остров и берег пущи жизни, эта девочка мечтала меня убить.
Несколько секущих размахов я даже не стал парировать, затем погасил удар встречным движением, быстро шагнул вперед и свободной рукой схватил ее меч за гарду.
Пленница описала вокруг меня полукруг. Ее пальцы соскочили с рукояти, и я почувствовал рывок кожаной петли, соединяющей меч с ее запястьем. Гарда вырвалась из моей руки, и хозяйка острова отлетела в волну прибоя.
Странный меч она придумала и не менее странно, почему я слепо его создал.
Я сжал в кулак ободранную ладонь и убрал за спину. Сквозь пальцы просочилась первая капля крови и тяжело упала на жадный песок. Я поднял рапиру в салюте. Пленница с негодованием бросилась на меня, сплевывая горькую воду.
Как заманчиво звучало: "Если выиграешь, я вновь полюблю тебя".
Как глупо. Нельзя заставить полюбить насильно, я ли это не знал. Знал. Помнил. Невыгодная игра, заранее проигранная дуэль. Может, я все же сведу счет вничью, если смогу отнять меч?
Я парировал очередной удар, отбросил рапиру далеко в сторону и грудью сбил девочку с ног. Мы рухнули, поднимая тучи песка, сцепившись, как дикие кошки.
По уговору наша сила и реакция равнялась человеческой, и мы боролись на равных. Рапира величаво перевернулась в воздухе и воткнулась глубоко в песок.
Я навалился на пленницу всем телом, прижимая к горячей поверхности и выкручивая руку с мечом. Она дралась, кусалась и царапалась, а потом я заметил узкое лезвие, вырванное из потайной полости в рукояти меча.
Слишком поздно.
Хозяйка острова вывернулась и, тяжело дыша, вскочила на ноги. Я стоял на коленях, опершись на отнятый меч.