Тёмыч с энтузиазмом подошел к приказу босса, спать меня не отпустил, а загнал на шест. Потом полчаса заставлял повторять за собой сексуальные движения. Под конец сел передо мной на стул и потребовал прогнать весь набор трюков перед ним.
— Представь, что я посетительница клуба. Вот сделай номер так, чтобы у меня встало.
— Что-о? — из разговоров местных я уже знал про особые однополые отношения, но на Тёмыча даже подумать не мог!
— Я фигурально. Кстати, самого не беспокоит, что у тебя постоянно торчит? Не? Ну как знаешь. Хотя на твоем месте я бы с виагрой завязал. Оно конечно выигрышно на шоу со стояком, но ты похоже вообще с колёс не слезаешь…
Не успел вставить слово, как Тёмыч глянул на часы и быстро закруглился без прогона.
— Слушай, до смены всего четыре часа осталось. Давай спать, перед шоу сделаем еще заход, главное смотри на баб, словно каждую отыметь хочешь. Ну всё, до вечера, убежал.
Я тут же ушел в нору Лены и развалился на диване. Измотавшись от тренировки даже спал без сновидений. А проснулся от брошенного на грудь шуршащего пакета.
— Одежда. Я тебе приготовила.
— Спасибо.
Пока я продирал глаза, Лена разделась, переобулась и теперь с интересом разглядывала меня из-за швейной машинки.
— Что сегодня будешь исполнять? Дай угадаю — скоростное скидывание штанов пожарного?
— И ты туда же?
— Куда же?
Я скривился, взял полотенце, намереваясь сходить в душ и хоть немного взбодриться.
— У меня не получается. Я ничего не понимаю в соблазнении женщин. Довольна? Скоро меня уволят, и я перестану протирать твой диван. Встретимся в парке.
Ничего прогнать перед выступлением мы с Тёмычем не успели. Он дал глотнуть чего-то из бутылки взятой в баре, чтобы я расслабился, и напутствовал не слезать с шеста, пока длится музыкальная композиция.
— А потом?
— А потом по своей программе. Слезаешь, выпрыгиваешь из одежды, считаешь до десяти и сваливаешь со сцены.
- Геннадий нас убьет…
— Не нас — тебя. Но в твоем случае, пока обнаженка нравится девочкам, задержишься.
И он вытолкнул меня в зал.
Геннадий кинул меня на неразогретую публику. Вечер только начинался, полупустой зал и скучающие, еще трезвые компании. Даже я со своим куцым опытом понимал, что мне обеспечен провал. Теперь окончательный. Геннадия увидел сидящего у барной стойки и внимательно следящего за сценой и за мной.
Черт!
Внутри неприятно заурчало. Странное чувство…
Как только заиграла музыка, я обхватил шест и подтянулся. Ни визгов, ни выкриков не последовало. На середине номера девчонки не стали азартнее, страстные вопли не сопровождали мои трюки, а от волнения к горлу подступала непонятная тошнота.
Взобрался по шесту повыше, чтобы перекувыркнуться на перекладине, и тут из горла вырвалась отрыжка, сопровождаемая выбросом воспламеняющейся жидкости драконьего пламени, и всё это с громким хлопком полыхнуло.
Кто-то взвизгнул, кто-то зааплодировал, но однозначно, внимание публики я только что приковал к сцене и к себе. Провернуть выброс огня еще раз?
Теперь я не торопился. Медленно стягивая верх комбинезона, внимательно оглядывал зрительниц, они не сводили с меня глаз, ждали. Интересно, что перевесит их любопытство: огонь или обнажение?
Медленно расстегивая молнию, я напряг горло, готовясь одновременно со штанами спустить еще и пламя. И в тот момент, как с меня спал костюм, я выпустил драконий огонь небольшим язычком, только чтобы привлечь внимание.
И снова оглушительные овации. Определенно, сказку я посетительницам сегодня организовал, и все время композиции разогревал их как мог.
А за сценой меня уже ждал Геннадий и Тёмыч.
— Отличная находка. С пожарными и СЭС фаер-шоу не пройдет, но будем запускать его в конце. Вообще будет бомба. Значит, не выпускай его, пока не научится стриптизу. А мы подготовим акцию по новому номеру: факир и фаер-шоу. Офигенно! Такого еще ни в одном клубе не было. А «На LabuteНАХ» будет!
Геннадий ушел, а я повернулся к Тёмычу.
— Что значит «научиться стриптизу»? Разве я еще не умею?
— Значит, что девки при виде тебя должны из трусов выпрыгивать. Вот как будут в тебя кидать своими трусами — тогда считай, что научился стриптизу.
***
Меня вывели из программы, и Тёмыч отвел в комнату для репетиций.
— Ничего нового я тебе не скажу. Отрабатывай пластику.
И ушел.
Я слышал музыку из зала и свою не включал, пытаясь найти эту загадочную пластику в своем теле, пока не проголодался. Вот тогда я вспомнил о Лене и отложенных для меня запасах с фуршета.