И вдруг она выгибается и кричит. Я все еще держу ее в руках, не давая вырваться, все еще прижимаю к себе, сходя с ума от всего происходящего, и загибаясь от потребности самому скинуть напряжение.
Не понимаю, сколько продолжается эта сладкая пытка, но не хочу отпускать отстраняющуюся от меня Лену.
— Тай, пусти.
— Не могу, — хриплю я. — Прости, не могу. Мне… Я…
— Это ты прости, я не собиралась доводить до такого.
Не сдержался и хохотнул. Со мной ничего восхитительнее еще не происходило! И я уверен, что это не стриптиз. Наблюдал я за нашими парнями и зрительницами. Да, жарко, да, бесстыдно, но ни разу не волшебно, совершенно не так, как сейчас с ней.
— Тебе больно?
Теперь рассмеялась она:
— Мне? Нет, конечно! Мне здорово!.. А ты… тебе?..
Ага, кажется, она догадалась. Да, мне чертовски больно и неудобно и… не думал, что буду хотеть этого, но мне бы взорваться к чертям! Я хочу ее. Мне пофиг на гордость и принципы. Голова вообще не может включиться, а тело требует только одного — соединиться и вылить все накопленное напряжение.
Я долбанный дракон-осеменитель!
— Тай?
— М?
— Может в душ?
— Не поможет.
— Виагра, да? Гена вас всех пичкает без дозировки?
— Что?!
Лена обняла меня за шею и приблизила губы к уху:
— Никакого секса, понял? Я тебе помогу, но не рассчитывай, что потом тебе всё можно. Усёк?
Нифига не понял, от уха по телу побежали мурашки, я уже искал губами ее губы, а руки снова обнимали и прижимали её теснее к груди.
Маленькая, сладкая… Черт, надо осторожнее, слишком хрупкая…
И тут её пальцы легли поверх ширинки и сжали. Вот примерно этого мне не хватало, чтобы слететь с катушек! Я зарычал, пытаясь скинуть ее с колен и уложить на пол, подмять, овладеть. Но маленькая зараза, снова обхватила пальцами мой пульт управления и провела по нему прямо через ткань треников. Зараза!
Весь мой мир сосредоточился на ее пальчиках, то мягко сжимающих, то скользящих. Эта грань блаженства и недостаточности. Край между взрывом и все еще скручивающимся напряжением. Пытка. Удовольствие. Безумие и похмелье…
Не знаю, может я стонал, может, заговаривался, но ни на миг не закрывал глаза, впитывая её лицо, её эмоции, когда она водила рукой у меня в штанах, дотрагиваясь до обнаженного нерва.
Если именно это и есть соитие с человеком, то я совсем не против соединяться с ней каждый день. Чтобы держать в руках её дрожащее тело, чтобы дрожать самому в ее руках. И вот так взорваться, прижать её и не отпускать. Оглохнуть от стука сердца в ушах, ослепнуть от фейерверка в глазах, дышать только ее воздухом и принадлежать ей до последней капли…
— Бомбически, — выдохнул я, чуть отдышавшись.
Странно, но сейчас я себя чувствовал полным сил, совершенно не таким слабым, как после соития с дракайной. А все потому, что Лене не нужно оплодотворять яйцо, поэтому она не забирает мою силу. Но такое ощущение, что вливает свою.
Такой восторг! Как бы уговорить ее делать это почаще.
— Что бомбически? Соитие? Так говоришь, будто у тебя первый раз это.
— Ну, вообще-то первый…
— Да, ладно!.. Ты гонишь?..
***
Мы сбежали из клуба. Ни ей, ни мне не хотелось сталкиваться сегодня с Геннадием и нарушать это волшебное чувство внутри. Ну, по крайней мере, мне не хотелось, а что чувствовала она — не знаю.
Парк пробивал промозглой сыростью и пусть я не ощущал холода, но Ленка ежилась в своем пальто и постоянно куталась в яркий шарфик.
— Идем, провожу до дома.
Шли, не нарушая тишину. В моей голове роились мысли, одна другой глупее. Вопросов было больше, чем ответов, и все упиралось в сакраментальное — я просто вырос и во мне проснулись гормоны. Но как только переводил взгляд на Лену, также задумчиво идущую рядом, наваливалась умиротворенность, правильность происходящего, когда дело не в возрасте, а в человеке, не в гормонах, а в том, кто рядом.
— Уже пять, — проговорила Лена, вглядываясь в экран смартфона.
— Угу.
— Спать в клуб пойдешь?
— Нет! Пока оттуда не свалит Геннадий — я в клуб ни ногой, иначе мне влетит за враньё про проверку.