— И ты, не стесняясь, говоришь об этом с сыном детектива, потому что… — хмурится мальчик. Его очки дополненной реальности лежат в кармане куртки. Ловлю себя на мысли, что не помню, чтобы он ими пользовался — зачем тогда с собой их таскает? Разве что для того, чтобы показать папаше что-то важное при необходимости.
— Потому что это не секрет. Думаешь, копы не в курсе, кто я и чем занята? Бред. Смотри, — поднимаюсь на ноги и громко, на весь зал, вещаю: — Я нут! На днях я взломала комм брокера в бизнес-районе города!
Двое полицейских, уныло поглощающих свой кофе в центре зала, даже не оборачиваются в мою сторону. Плюхаюсь обратно на своё место и улыбаюсь озадаченному происходящим котёнку:
— Видишь? Всем насрать. Если не будет конкретного заказа, меня никто не будет искать — это раз. Если не будет доказательств моей вины — меня никто не сможет осудить — это два. Судебная система сейчас довольно неповоротлива — если нет записи преступления, обвинить человека в чём-либо практически нереально. А доказательств нет. Думаешь, копы просто так самосуд устраивают? Они убирают тех, кто путается у них под ногами, но не попадается официально. Поэтому без откровенного столкновения с силами правопорядка и палева на камерах, мои делишки, насколько бы скользкими они ни были, никому не интересны. Тут главное — не переходить дорогу тем, у кого есть крыша. Или же умудриться не наследить в процессе.
— И это возвращает нас к полицейскому участку.
— Да. Такая шалость обойдётся дорого, особенно если меня поймают.
— Что нам нужно учесть?
— Камеры. Их нужно зациклить. Мою рожу может и не увидеть из-за примочек с ик-излучением, — ударяю пальцем по одной из закреплённых на майке полусфер диаметром около пяти миллиметров, — но само присутствие засвеченного пятна на записях будет очевидно. Система безопасности среагирует.
— Это моя задача, я так понимаю, — дожидается кивка. — А как ты попадёшь внутрь?
— Ну это как раз легко… — начинаю было пояснять, но уведомление от старого знакомого заставляет отвлечься: «Хэй, Фолт! Без тебя никак». — Доедай быстрее, меня ждут, — улыбаюсь, запихивая в рот остатки своего бургера. Вот и подъехала возможность проверить нервы детектива на прочность.
3.4.
Здесь темно. Высотки слишком близко друг к другу, и без того замыленное смогом солнце почти незаметно. Улицы совсем не освещены, фасады зданий выкрошены, окна либо забиты наглухо, либо заложены кирпичом. А главное вокруг ни одной живой души — несмотря на самую большую плотность населения, районы дримеров по-настоящему пустынны.
— Жутко здесь, где все? — спрашивает Кей, в очередной раз сбрасывая звонок прикосновением к браслету. Не хочет разговаривать с папочкой? Интересно. И кто теперь расскажет мальчику, что он идёт по минному полю?
— Все в онлайне, — отвечаю с улыбкой. Ваил опять пытается с ним связаться, но не летит на всех парах, чтобы схватить за шкирку и отвезти домой. Видимо, наша легенда важна, и пока не будет реальной опасности, котёнок в моём распоряжении. — Это место мы называем кладбищем живых мертвецов.
— Почему?
— А ты подумай, — салютую дрону, сопровождающему нас от самой станции метро. Кей поднимает взгляд, тоже подмечая летающего засранца, но от комментариев воздерживается. — Знаешь, чей это район?
— Понятия не имею, — парень невольно понижает голос, и я его понимаю — эта тишина давит. Даже гул трассы почти не слышен: она слишком высоко, над небоскрёбами, за пыльными облаками.
— Не тупи. Здесь живут дримеры. Если точнее — здесь хранятся их тела, живут то они в виртуальности, — поясняю, наблюдая, как он сбрасывает ещё один звонок от отца.