— Ты до сих пор нейтральна? — вновь киваю. Группировки хоть и помогают с заработком, но накладывают слишком много ограничений. А я люблю свободу.
— Значит, можешь проходить на их территорию без препятствий.
— Теоретически, — пожимаю плечами. Продолжаю делать вид, что мне плевать, а мысленно уже отплясываю от радости. Неужели этот тупой коп поможет мне подобраться к Некру? — Вопрос только в одном — на хер мне это сдалось?
— Я заплачу…
— Ещё подумай, — фыркаю в ответ. Не хватало мне его грязных денег.
— Чего ты хочешь? — вздыхает. А вот это другой разговор. Задумчиво отбиваю пальцами ритм по металлической столешнице. Чего попросить? Насколько он отчаялся? Здесь ведь не переборщить главное.
— Досье. На дохлых копов. Не из вашего участка.
— Зачем? — хмурится.
— Тебе не по хер? Они мертвы, я им навредить не смогу.
— А их семьям? Напарникам?
— Тебе будет легче, если я пообещаю быть паинькой?
— Нет.
— Ну так решай, Ваил. Что важнее? Живая дочь или пара жмуров? — не удаётся усидеть на месте. Подаюсь вперёд, ожидая реакции. Давай…
— Получишь обрезанную информацию без возможности копирования. Ключ после…
— Нет. Полная предоплата. Прости, но я тебе не доверяю.
— Одно досье сейчас, второе после, — продолжает он торг. Нужно соглашаться, а то ничего не получу… киваю.
— Сколько времени будем сотрудничать? — едва сдерживаю улыбку.
— Пока я не удостоверюсь, что дочь в безопасности и не обеспечу ей пути отхода на крайний случай.
— А если она не захочет говорить?
— Захочет, — глухо и бескомпромиссно. Ну раз батя уверен, кто я такая, чтобы сомневаться, да?
— Ещё вопрос. Как мы общаться будем всё это время? Если ты меня каждую неделю задерживать будешь, как сегодня, у твоих друзей возникнут вопросы. Если я добровольно сюда буду захаживать, они возникнут у моих.
— Можно сделать вид, что мы… кхм, — опускает взгляд, потом вновь на меня вскидывает. Нагло так, развязно. Фу. У меня аж глаза от возмущения округляются. — Ну а что? Так можно будет встречаться в неформальной обстановке.
— Ты охренел, старый? — фыркаю я. Возможно, когда-то он и был привлекательным, но не сейчас: за пятьдесят лет, прокуренный, обрюзгший. — Это ж как я должна упороться, чтобы на такое богатство позариться?
— Отец, — дверь распахивается, отвлекая от мерзкой картинки, неизбежно рисующейся моим воображением, и возвращает в реальность. Кофейные глаза, кожаная куртка, пижонская стрижка с вьющейся чёлкой. Мажорик встречается со мной взглядом и едва заметно морщится. — Я не знал, что ты работаешь, дверь не заперта, да и сигнала записи нет.
— Вот же вариант, — цепляюсь за внезапную идею. — В роман избалованного мальчишки и корыстной психички поверить проще, чем в отношения с детективом, который несколько лет пытался меня посадить. Особенно учитывая семейный анамнез в виде переметнувшейся на тёмную сторону старшей сестры.
— Не впутывай его в это, — возражает Ваил.
— Во что? — интересуется парень.
— Почему? — удивляюсь я. — Он вроде взрослый мальчик. Или сестрёнку не любит и помочь ей не хочет?
— Что происходит? — шагает вглубь комнаты кареглазый, но детектив вскакивает на ноги.
— Кей, пошёл прочь! Быстро! Жди меня в кабинете! — орёт он. Вот это командный голос, завидую. Парень упрямо поджимает губы, но скрывается за дверью, а Ваил оборачивается ко мне и почти рычит: — Не приближайся к моему сыну, поняла?
Вскидываю ладони, показывая мнимую покорность, и с трудом сдерживаю улыбку. Кажется, мне только что захотелось подойти к этому мальчику как можно ближе.
1.1. Кто здесь дьявол?
Выхожу из участка. Он в старом районе, огромное здание с длиннющей вычурной лестницей, полуколоннами и лепниной. Как по мне, смотрится до жути нелепо, учитывая современную архитектуру, которую успели нагородить поблизости. Замечаю дрон в воздухе, щурюсь на солнце и поднимаю руку вверх, чтобы показать ему фак. Это местный сборщик информации, фиксирует, кого завели внутрь и кому посчастливилось выйти обратно. Его владельцы продают вести друзьям несчастных. Если у них есть друзья.
Скатываюсь по широким каменным перилам, соскакиваю на свеженький чёрный асфальт, закатанный на площадке три на четыре метра ровно перед крыльцом. На хер дороги, машины теперь летают, а пешком передвигаются только нищие, на которых всем насрать.