Нет какова библиотекарша! Нагрубила, кинула книгу в лицо, да ещё и пристыдила. Хотя и сам хорош, гусь! Был груб и нетактичен с ней, первый начал швыряться книгой, а напоследок ещё и обругал. В общем испортил впечатление о себе полностью. Теперь в библиотеку не ногой нельзя показаться. Почтенные старичок со старушками разнесут этот скандал по всему району. И не со зла ведь, а от того что для них это как энергетическая подпитка, лишний повод навестить старых друзей, посетить соседей да наведаться на хлипкую лавочку под подъездом. Опозорился теперь Огорейкин на весь белый свет.
Вот и дверь родного подъезда виднеется. Засунув руку в карман, Платон нащупал связку ключей, висящих на брелоке в виде буренки. Сидящие на скамье старушки радостно его приветствовали. Поздоровавшись ответно, Платон зашел в грязный подъезд.
Наверное, всё-таки стоит извиниться перед Тамарой Андреевной. Купить цветы и прийти в библиотеку. Или нет, что за вздор? Какие цветы? Букет смахивает на романтический позыв. Может лучше коробку конфет презентовать? А вдруг она на диете и не ест сладкого? Опять же конфеты — это романтический позыв. Тогда, наверное, стоит приобрести мягкую игрушку… Нет, сегодня очевидно день глупостей. Все они, словно сговорившись, лезли в голову к Огорейкину. Нужно выкинуть дурацкие размышления из несчастной головушки…
Думая обо всем этом, Платон легко поднялся пешком на пятый этаж и открыл дверь. Пустая квартира хмуро встретила его, утробно урча холодильником и заунывно капая краном на кухне. Надо поменять прокладку – промелькнуло в голове у Огорейкина.
Засучив рукава, и вооружившись инструментами из старой коробки, Платон Иванович принялся за дело, надеясь, что тяжкие думы улетучатся в даль. Закручивая, раскручивая. Подкручивая Огорейкин вошел в раж. Поняв причину, он начал искать пути разрешения проблемы. Закончив и довольно осмотрев результаты своих трудов, Платон помыл руки, убрал коробку с инструментами в шкаф и, решив покурить, вышел на балкон. Лоджия хранила все тайны, счастливые моменты детства Огорейкина, молодости его родителей, благополучия великой страны и эпохи. Тут стояли огромные короба с различными предметами, а именно: старые наряды матери, рыбные
снасти отца, детский велосипед на трех колесах, принадлежавший самому Платону. По правую сторону балкона царил шкафчик для заготовок. Здесь стояло множество трехлитровых и полулитровых банок с вареньями, соленьями и компотами. Ещё тут хранились связки лука, чеснока и мешки с морковью, картофелем и свеклой.
Примостившись на хлипком подоконнике, Платон Иванович достал пачку «Кента» и прикурил. Выпуская сизый дымок в окно, он стал наблюдать за прохожими и за округой в целом. Тучная тетенька в шляпе ругалась на крохотную рыжую лохматую собачку. Пестрая детвора бегала по площадке и радостно вопила. Мужчина в черном пальто отошел от ветвистой ивы и сел в черный «Мерседес». Тут же показалась на крыльце библиотеки тепло одетая Тамара Андреевна. Не спеша, она спустилась по ступеням и двинулась в сторону панельных многоэтажек серого цвета. Черная машина, она же «Мерседес», поехала следом, неторопливо шурша шинами по асфальту. Платон Иванович замер с сигаретой в зубах. Тамара Андреевна дошла до своего подъезда и хлопнула дверью, а машина притормозила недалеко от дома библиотекарши.
Неужели за ней кто-то следит? Да не может этого быть! Тамара Андреевна не производит впечатление владелицы нефтяных месторождений или наследницы богатых родителей. Она сравнительно недавно вышла замуж за человека, у которого дорогая машина и ухоженный внешний вид, но сама осталась прежней. И в гардеробе у неё ничего не поменялось. Однако мужчина в черном пальто и на черном авто доводит её до дома, как написали бы в шпионском романе, и продолжает караулить у её у девятиэтажки. Словно подслушав эти мысли, «Мерседес» завел двигатель и уехал. Всё это чрезвычайно интересно. А сама мадам Томская в курсе что за ней следят? Похоже, что нет. Девушка ни разу не обернулась. И всё-таки это неоспоримо: кто-то наблюдает за ней. Мужчина в черном… Трудно конечно с такого расстояния понять кто это был и как он выглядел, но всё равно это уже хоть что-о и с этим вполне можно идти мириться и извиняться к ней. Выход найден. Однако для перестраховки надо проследить за ней самому. Вдруг таинственный незнакомец не объявиться и тогда Платону придётся снова быть посмешищем в её глазах? Нет, этого он никак не может допустить. Всё, завтра надо навестить родителей, а послезавтра преступать к слежке.