Но я больше её не слушала. Действительно, а почему этот нелюдь должен ходить по земле, а мой Максим лежать здесь? Почему мир устроен так несправедливо?
Многочисленные «почему» скопились в моей голове и требовали их решения. Я в раздумьях села в Варварину машину. Вскоре она привезла меня к моему подъезду.
- Томочка, мне остаться с тобой на ночь? – Спросила тетя Варя, заглушив мотор авто.
- Не стоит. – ответила я. Справлюсь.
- Милая, не стесняйся. Я останусь с тобой. Если хочешь поговорим о Максиме.. – начала мамина подруга.
- Варвара, я уже не маленькая девочка. Пора решать проблемы самой.- Вздохнула я и, открыв дверь машины, встала и двинулась быстрой походкой к своему подъезду.
Глава 3
В квартире было холодно: я забыла закрыть форточку. Сняв пальто и сапоги, я села в кресло и стала думать.
Ещё вчера я была мужниной женой, жила как у Христа за пазухой. Сегодня всё изменилось: мужа нет, да и жить особо не хочется.
Внезапно послышался душераздирающий кошачий писк за окном. Потом кто-то ломающимся баском выругался. И тут мне вспомнились разговоры местных сплетниц о том, какой бандит растет в семье Петровых и что он вытворяет с несчастными бездомными котятами.
Решение пришло в голову мгновенно. Быстро выскочив из квартиры без пальто и в домашних тапочках, я спустилась по лестнице и распахнула тяжелую железную дверь подъезда. Перед глазами предстала следующая картина: трое подростков окружили маленького рыжего котенка. У одного была канистра в руках, а самый высокий из них подбрасывал вверх коробок спичек. Услышав стук двери подъезда, мерзавцы обернулись в мою сторону. Котенок снова заверещал.
- Заткнись урод! – Прикрикнул на животное высокий и спросил у меня. Чего уставилась?
- Пошли вон! – рявкнула я.
- А не то что? – Заржали парни и, гадко ухмыляясь, с любопытством посмотрели на меня.
- А вот что. – Я пнула самого высокого подростка ногой под коленку со всей силы. В это удар я вложили всю свою злость и боль за сегодняшний непростой день.
Парень ойкнул и присел от боли. Два других попятились.
- Ещё желающие есть? – Тоном, не терпящим возражений, уточнила я и, взяв котенка на руки напоследок пригрозила. Ещё раз увижу - хуже будет!
Котенок пах бензином, но мне было плевать на испорченную кофточку. Я спасла сегодня чужую жизнь, а другую потеряла. Но не стоит отчаиваться. Главное никого и ничего не бояться.
- Как же мне тебя назвать? – Спросила я у мокрого комочка. Котенок посмотрел на меня, пискнул и осторожно лизнул мою руку.
- Не стоит благодарности. – Улыбнулась я. Свои люди – сочтемся. Пошли-ка, я лучше тебя выкупаю. Ты воду любишь?
Котенок терпеливо молчал, когда оказался в ванной с теплой водой и душистым мылом. Зато когда я вытирала его полотенцем, малыш стал довольно урчать.
На кухне я налила ему в блюдце молока и отрезала кусочек колбасы. Животное радостно всё съело и тут же заснуло. Я притащила старый теплый плед и переложила на него котенка.
Спать не хотелось совершенно. Тогда я решила прибегнуть к старому доброму средству, чтобы уснуть. Эта вещь с детства помогала маленькой Томочке Томской уснуть сном младенцем. Семейный альбом. В нем есть много старых фотографий людей разных эпох, словно машина времени переносит тебя в прошлое. Пару минут и ты уже видишь дам в пышных платьях дореволюционной моды, офицеров при полном параде.
Достав огромный альбом, я стерла с него пыль и открыла первую страницу. На меня смотрит с фотографии мой прадед барон Виктор Федорович Умберг фон Шлихтенберг. Белый офицер, «император пустыни», исследователь Монголии. Погиб в одна тысяча девятьсот восемнадцатом году. Умные глаза, широкий лоб, бородка клинышком, усы. С ним и при жизни было связано много легенд, а после гибели стало ещё больше.
Из-за революции моей семье пришлось несладко. Прабабушка, Ольга Андреевна, быстро фиктивно вышла замуж и сменила фамилию, чтобы спасти своих детей от преследований. Вот она тоже смотрит на меня со второй страницы альбома. Элегантная дама в шляпе.
А вот их свадебное фото: молодой офицер в парадном мундире с оружием на боку, а рядом юная красавица в длинном платье с внушительным шлейфом и бесконечной фатой. Они были счастливы по-своему.
На третьей странице можно увидеть «плод» их любви – старший сын Алексей Викторович, мой дед. В кадетской форме он позирует возле яблони. Это единственный снимок его юности.
Потом идет изрядно потрепанная фотокарточка молодой женщины в кожанке и платке в компании с мужчинами, одетыми в такие же куртки, и весело махавшим в кадр натруженными ладонями. Это младшая дочь семейства Шлихтенберг Ксения. Она поддалась революционному порыву того времени, влюбилась в одного из многочисленных «двадцатипятитысячников» и ухала поднимать с ним колхоз. Там они вступили в брак и начали строительство светлого будущего. Ольга Алексеевна не поняла этого поступка дочери. Впрочем, и та не особо сильно горевала судя по всему. Закончилась жизнь юной коммунистки не слишком красиво. В памятном тридцать седьмом году, когда народ боялся темной ночи, «воронка» и людей из Комитета, за Ксенией Викторовной пришли. Арестовали не только её, но и мужа, свекровь. Детей отправили в детский дом. Ксению объявили английской шпионкой. Она так и не подписала признание: её забили до смерти на допросе. Хотя дедушка получил в марте тридцать восьмого года официальный документ о том, что вследствие «тяжелого недуга» его сестра покинула это мир.
Её мужа расстреляли, а свекровь скончалась в камере от почечной колики. Остались лишь дети. Вот и их фото на следующей странице семейного альбома. Крепко сбитый мальчик, сидящий на стульчике, и девочка с длинной косой. Алеша и Лидочка. Только в сорок шестом году Ольга Алексеевна смогла их забрать из детского дома. К этому времени мой дед успел жениться на Володиной Ирине Витальевне, военном хирурге. В сорок первом году она забеременела. В альбоме есть их свадебная фотография.
Жизнь шла своим чередом пока немцы не напали на Советский Союз. Дед тут же ушел на фронт, а Ирина родила девочку в сорок втором году и тут же, записавшись добровольцем, уехала передовую в составе медицинского эшелона. В конце сорок третьего года Ольга Алексеевна , воспитывающая Нюточку (так назвали мою тетю) получила похоронку на Володину Ирину. Из сухих канцелярских слов было понятно, что сержант Володина сражалась с врагом храбро и пала в бою, пытаясь вытащить раненного товарища. Теперь напоминанием о веселой хохотушке Ирочке была её дочь Нюточка, как две капли воды на неё похожая.
В сорок пятом году вернулся с фронта мой дедушка. Он дошел до Берлина, расписался на Рейхстаге, его гимнастерка была вся в орденах и медалях. Всё это отражает альбом.
В сорок шестом году в семье стало трое ребят и квартира наполнилась шумом, смехом и топотом. В этом же году Алексей Викторович встретил свою вторую жену, Елену Ивановну Григорьеву, мою бабушку. Она постаралась заменить мать, всем троим ребятишкам и с успехом это осуществила.
Время бежало. В пятьдесят третьем про деда «вспомнили». Его арестовали прямо на работе. Припомнили и происхождение, и сестру-шпионку, а ещё навесили участие в сговоре с американцами в Берлине и передаче им «секретных данных». Алексей Викторович служил к тому времени на оборонном предприятии. Спасла его смерть Сталина и развенчание его культа. Деда выпустили, и он тут же увез семью из Москвы в тихий и уютный городок Гришин. Здесь родился мой отец, моя мать и я сама. В этом захудалом городишке я и встретила героя своего романа. Его фотография завершает альбом.
Неожиданно запахло бензином, и на диван запрыгнул мокрый и взъерошенный котенок. Он лизнул мою руку и, урча, стал тереться об неё же.
- Сударь, - заметила я, а хорошая ванна вам бы не помешала. И, взяв его на руки, прошествовала туда.
Там мой новый друг дал себя повторно искупать в тазике с теплой водой и пеной, и даже мурлыкал в восторге. Я хорошенько его вытерла полотенцем, и котенок снова отправился спать на старый плед.
Я, же ещё немного помаявшись, решила ложиться спать. Но сон не шел. Поворочавшись, вскоре я расслабилась и уснула.