- Ааа, ну тогда конечно.- Кивнула Галя и пододвинула мне свободный стул. А если серьезно: что гложет?
Ай да Галочка! Вмиг всё поняла и почувствовала. Вот и не верь после этого в женскую дружбу. Тринадцать лет общения сделали свое дело, и теперь я не уверена, что смогу рассказать подруге о своих выводах. Да меня поднимут на смех! Скажут: мол, начиталась ты, матушка, иронических детективов и теперь видеться тебе везде подвох.
- Понимаешь, - начала я, тщательно подбирая слова, - всё не так просто. Сегодня утром проснулась, а на кухне чай заварен и печенье стоит на столе. Так Максим любил…
Мой голос задрожал и запнулся. Ну, вот и всё. Давайте записывайте меня в сумасшедшие.
- Да ты что! – Ошеломленно посмотрела на меня Витошкина. Может к экстрасенсу обратиться? У меня есть хорошая знакомая. Девчонки советовали.
Ууу! Да это массовое помешательство. Оказывается, у каждого второго в квартире живет разная сущность. Для этого есть люди, которые дурят голову наивным обывателям и имеют с этого недурные доходы.
Ладно, не мне их судить, но и у меня кто-то завелся. То ли дух, то ли муж.
- Да не стоит. – Отмахнулась я. Главное в другом. Тебе пора домой, а я отработаю и сегодня за тебя, и завтра за себя.
- Ну как знаешь. – Хмыкнула Галочка. Но я всё равно оставлю на всякий случай тебе визитку Марфы.
И положила ярко-синюю картонку с серебряными буквами передо мной на стол.
Глава 5
Платон Иванович Огорейкин включил телевизор и поставил на журнальный столик огромную зеленую чашку, и тарелку с бутербродами. По ящику показывали ужасы действительности, а именно новости. Вечно молодая ведущая радостным голосом вещала о взрыве цистерны с горючим на железнодорожной станции одного из городов глубинки. Никто не погиб, но шуму это событие наделало знатно. Вокруг эпицентра взрыва бродило множество людей в характерных куртках с надписью МЧС, а другие – в черных кашемировых пальто с мобильными телефонами у уха, вели переговоры и посматривали на дорогие часы.
- Начальство. – Изрек Огорейкин и отхлебнул черный кофе из чашки.
- Мы продолжаем следить за событиями на месте происшествия. – Выдала телеведущая и Платон отключил при помощи пульта плазменную панель.
В голове у Огорейкина так и блуждали невеселые мысли. Коренной сибиряк, он женился в двадцать лет по очень большой и светлой любви, как говорят в кино. По крайней мере ему тогда так казалось. Невеста была на зависть всем: молодая. Веселая, красивая и трудолюбивая. Прожили они вместе десять лет, а потом завидная и образцовая жена сообщила Платону, что уходит к другому, что разлюбила, чтобы отпустил её на волю. Долго мучился душевно и физически Огорейкин. Детей у них не случилось, а делить особо было нечего. Жена забрала из старого комода свои вещи и ушла, а Платон Иванович остался. Прям как последний из могикан, как в романе.
Он продал квартиру и уехал к родителям. Они постарели и требовали ухода. Платон был поздним ребенком. Старшая сестра Алина вышла замуж и уехала в Австралию. Приезжать слишком часто не могла, а вот деньги переводила исправно. Даже звала брата и родителей эмигрировать к ней в солнечную страну, но никто из семейства Огорейкиных особого желания не выказал. Поэтому Платон Иванович остался у родителей единственной опорой. Сделал в их квартире ремонт, водил, а точнее возил их на своей машине в поликлинику, покупал фрукты и витамины, дорогостоящие лекарства. Откуда спрашивается у него столько денег? Нашелся один чудак в славном граде Москва с кучей наличности и заветной мечтой жить в городе, где обитал Платон. Он отдал баснословные деньги ошарашенному Огорейкину и воплотил свою мечту в жизнь. Вот так спустя пару месяцев Платон Иванович стал весьма обеспеченным человеком. Он бросил нелюбимую работу и переехал к родителям. А ещё занялся тем чем всегда мечтал заняться – проектированием. Открыл свою фирму, взял на работу толковых ребят и всё завертелось. На данный момент Платону вполне хватало на хлеб с маслом и сыром, да ещё и отложить можно было на черный день.
Вчера он отправил свою горячо любимых родителей на отдых в санаторий и остался один в квартире. Один как перст!
Так начинался каждый день Платона. Далее он спускался к почтовому ящику и забирал оттуда всю огромную кипу корреспонденции. Его мать выписывает уйму газет и журналов, а отец слывет компанейским и общительным человеком, поэтому открытки и письма сыплются как горох из пакета. К часу дня Платон Иванович, тридцати семи лет от роду, шел в местную библиотеку, взять почитать любимые детективы Чинзана Абдулова, Веры Елениной и Дианы Донской. Он не гнушался ни женских, ни мужских авторов. Его привлекал интересный и запутанный сюжет, а также легкость разговорной речи автора. Но бывало, что и сюжет захватывающий, и разговорный стиль ничего, а вот случалось, что некоторые писатели использовали запрещенные приемы. А именно: один автор, например, в своем произведении рассказывал, как за три копейки можно приобрести лекарственное средство, при помощи которого можно было взорвать автомобиль. Или вот ещё. Одна дама-писательница, решив очевидно продемонстрировать свою осведомленность в некоторых вопросах криминальной выдумки, поведала о беспроигрышном варианте провоза наркотиков через границу. Огорейкин с тех пор перестал читать книги этого автора. И нет, он не являлся ханжой, но ему было больно смотреть на глупых подростков, которые начитавших подобных книжек творили не знамо, что на улицах их маленького городка.