Выбрать главу

Тёмная фигура взвыла, ослабляя хватку, и Эван хрипло и шумно вдохнул воздух, который застрял в горле, заставляя закашляться. Он перевернулся и на четвереньках подполз к тяжело дышащему человеку. Нож, видимо, попал в лёгкое. Он разглядел смутные очертания лица одного из командиров — из его рта густо текла кровь, а дыхание было сбитым и хриплым. Он осмотрел его — рана в груди, растекающееся пятно. Эван выдохнул, откидываясь на стену. «Не убивай, свои же…» — прозвучало в голове.

— Прости, Берт, — Эван почувствовал, как теряет сознание.

Когда Эван открыл глаза, то увидел над собой склонившегося Генри. Тот хмыкнул и его лицо исчезло, оставляя перед Эваном потолок.

— Очнулся, наконец, — буркнул Генри, присаживаясь за свой стол. — Там на тумбочке вода и кое-какие обезболивающие. Тебя приложили головой.

— Ага, да, — Эван тяжело сел, выхватывая зрением стакан с водой. — Как там?

— Уже спокойно, — ответил Генри, не дожидаясь разъяснений. — Бунтовщики в клетках, ох, там сейчас тесновато, — он коротко хохотнул. — Полдень почти, народ не спит, — он пыхнул самокруткой.

— Сейчас выйду к ним, — Эван встал и слегка поводил головой. Всё ещё кружилась.

— Я так понимаю, всё очень сильно изменится, да? — Генри смотрел куда-то сквозь Эвана, выдыхая дым.

Эван молча кивнул.

— Не даёте мне жизнь дожить спокойно, чёрт бы её побрал, — Генри махнул рукой.

Эван вышел из кабинета, направляясь по коридору к выходу. На площади действительно собралось много народу. Люди шумно переговаривались — кто-то испуганно лепетал, кто-то выкрикивал возмущения. Трейсеры тоже не спали — часть из них, опасаясь нового нападения, стояли у входа, одна группа чуть дальше. Некоторые высунулись из окон, наблюдая за ситуацией сверху.

На появление Эвана никто не обратил особого внимания. Преодолевая усиливающуюся головную боль и приложив руки ко рту, он крикнул:

— Жители Риверкоста! Послушайте меня!

Толпа утихла, и на него устремились сотни глаз.

— Раскол в Палладиуме произошёл из-за того, что Джейсон был убит, а может, сбежал, нам неизвестно! — Эван приготовился набрать в лёгкие побольше воздуха. Толпа забурлила, но продолжила смотреть на него.

— Надзиратели ушли из города! Оставшиеся двое постовых были обезврежены и сейчас не слышат меня! У меня есть основания полагать, что они к чему-то готовятся!

Среди жителей прокатилась волна новых восклицаний и разговоров.

— Мы намерены отстаивать свои жизни до конца, но только трейсеров будет недостаточно! — Эван ненадолго замолчал, решая, говорить ли жителям о «Прайме».

— Что ты предлагаешь?! — выкрик из толпы оборвал мысль.

— Мне нужен кто-нибудь из «Мятежа»! — Эван опустил руки и теперь разглядывал испуганные и возмущённые лица. Нет, о «Прайме» он им ничего не скажет.

— Зачем?!

— Я предлагаю объединиться! Обо всём смогу рассказать при Совете, среди тех, кто остался на моей стороне. Мы хотим противостоять Надзирателям, но наших сил не хватит! Я знаю, что мятежников много. Я прошу одного или двух представителей прийти ко мне. Я обо всём расскажу!

— С чего бы им тебе верить?! Вы их казнили! С чего им думать, что это не подстава?! — мужчина из толпы вышел вперёд. — Может, Надзиратели просто свалили с концами, а?

— Нет, это не так! — Эван напрягся, чувствуя, что убедительных доводов у него мало, он и сам не знает, чего ожидать от «Прайма». — Я предлагаю временное перемирие, и выгоду для «Мятежа». У представителя есть сутки. Я не смогу ждать дольше! — Эван оглядел толпу. — Если мы не будем действовать, это закончится плохо для всех. И для нас. И для «Мятежа».

Толпа загудела. Эван почувствовал, что если прямо сейчас не уберётся с полуденного солнца, то снова потеряет сознание. Он махнул рукой и, приказав одной из групп аккуратно разогнать народ с площади, пошёл наверх. На то, что кто-то из мятежников придёт, оставалось только надеяться, иначе, придётся выдвигаться в сторону базы только самим. Был ещё один вопрос — куда подевался Брок и ещё два командира из тех, кто примкнул к нему. Одного пришлось убить на этаже… Эван толкнул тяжёлую дверь в просторный кабинет, и медленно пройдя по нему, откинулся в мягкое кресло. Оставалось только ждать.