— Ты чего? — поинтересовалась Белая.
— Здесь не все взрослые.
Стас тут же развернулся и подошёл к ним, чуть гневно смотря на Корнилова, от чего тот сразу сжался.
— И ты не сказал мне?! — шёпотом, но грозно возмутился Зиненко. — Кто он и как ты это понял?
— Когда мы отдавали вещи, чтобы их загрузили машину, был мужчина, который помогал водителю их складывать. Он сел вперёд, я помню.
— Ну, квинтец, — некультурно выругался Стас. — И мы его сначала не видели, так как он уже где-то притаился, когда мы приехали…
Стас на несколько секунд задумался, придумывая план дальнейших действий. Его зрачки сузились, и тот бегал взглядом по земле, пребывая в мыслях.
— Так, Жень, Ангелин, — обратился тот к ним. — Я не знаю, насколько хорош мой план, но обсуждать его с Димой и Костей нет времени.
— Я готов, — отозвался Женя. Такому как Стас хотелось слепо и безосновательно довериться. В глазах Корнилова он уже стал непререкаемым авторитетом.
— Я тоже, — поддакнула Белая. — Говори, что делать.
— План тупой, знаю. Может не выйти, но мы должны хотя бы попытаться. Этим взрослым на нас насрать, но не на себя. У меня есть змея, я её поймал в целях напугать Иру, — пояснил для девчонки Зиненко. — Так, Ангелина, твоя задача заорать и сделать испуганный вид и держать змею, не боись, пасть у неё завязана. Беги к взрослым, они сами напугаются. Пока ты всех отвлекаешь, Женя засунет канистру бензина из машины сопровождения в автобус, и сольёт у неё бензин. Если будет время, попробуй ещё перетащить некоторые сумки, ведь неизвестно, сколько времени нам придётся прятаться в лесу. Женя, сиди на месте водителя и будь готов газануть в любой момент.
Женя и Ангелина распахнули глаза от удивления. Неужели это пришло к нему в голову за несколько секунд?
Стас развернул кожаную куртку, демонстрируя гадюку. Та с неподдельным интересом глядела своими дьявольскими вертикальными зрачками на Белую, двигая уплощённой округлой треугольной головой с заметно выдающимися височными выступами и тупым рылом, перевязанным полипропиленовой ниткой, будто пытаясь загипнотизировать. Над её глазами располагался чешуйчатый валик, что придавал змее серьёзный и злобный вид мафиози. Гадюка была чёрная, и сейчас её очень легко было потерять в темноте, прожигающей страхом.
Ангелина больше всего на свете боялась змей, и сейчас Стас просил не просто её взять на руку, но ещё и выполнить задание повышенной сложности. Когда спокойная, тихая, и никуда не лезущая Белая вляпалась в такие приключения?
Перебарывая животный ужас, что сковал живот и подкосил колени, Ангелина дрожащей рукой потянулась к змее. В кровь ударил адреналин, а бешено стучащее сердце разгоняло его по артериям и венам, не оставляя ни единого капилляра. Стоило ей взять в руки живую и двигающуюся змею, как Стас кивнул и отбежал. Собственный бьющий в барабанные перепонки и сводящий с ума крик: «Змея!» со звоном разлетался по округе, отдавая эхом в глухом лесу. Ангелина не понимала — она играет или действительно боится, но извивающаяся змея, дотрагиваясь ледяным хвостом до нежной кожи Белой, пугала до безумства, заставляя кричать ещё больше. Ангелина бежала, незнамо куда, пытаясь трясти рукой, чтобы гадкая ползучая тварь не дотрагивалась до бледной кожи со вставшими дыбом волосами. Но та издевательски извивалась, скользила по руке своим холодным хвостом, оставляя морозные ожоги, и заставляя озябнуть.
Все взрослые встрепенулись и побежали за Ангелиной, пытаясь её успокоить. Женя резко стартанул к освобождённой машине сопровождения вместе со Стасом. Но они не учли одного момента — ключи были у водителя, так что открыть микроавтобус не представлялось возможным. Зиненко громко и некультурно выругался, пнув машину в колесо, пока Женя сливал бензин в канистру, дуя в шланг, который достали из открытого капота.
На помощь пришли вовремя сориентировавшиеся Ирина и Дима — девчонка стащила ключи прямо из кармана водителя, и открыла дверь микроавтобуса. Подключился и Костя, помогая перетаскивать вещи, хотя бы частично, пока взрослые отвлеклись на Ангелину. Та в ужасе продолжала кричать и трясти руками, чтобы заражённые не видели нить на пасти змеи, хотя знала, что в любой момент могла её отпустить.