Ребята за быстрое время сумели перетаскать всё, забивая микроавтобус наполовину, как вдруг полипропиленовая нить соскользнула с тупого рыла гадюки, отчего Белая вскрикнула и оттолкнула змею прочь с громким визгом, и побежала в сторону ребят. Взрослые тут же поняли подвох и побежали за ней, крича об угоне.
Женя завёл двигатель, ожидая лишь ребят, и нервно сжимал руль до побеления костяшек пальцев. Стас остался у входа, чтобы закинуть Ангелину внутрь и только после запрыгнуть самому. Та бежала без оглядки, напрягая мышцы ног как никогда раннее и жалея о том, что не любила физкультуру. Почти у цели ноги стали подкашиваться и та начала падать, но Дима подхватил её, а Стас помог забраться внутрь.
Они закрыли двери и включив фары поехали в лес, в сторону Марины и Татьяны, пытаясь успокоиться. Стас оглядел присутствующих — напуганных, ничего не понимающих и ждущих объяснений.
Глава 3. Паника и срывы
Тем временем у Марины
— Агрх! — с открытым раздражением рыкнула Марина, закатив глаза, и тут же подорвалась с места, всем своим видом выказывая недовольство. Марина тяжело и громко шагала, даже не пытаясь обходить палки, что звучно и громко ломались под подошвой её кроссовок, шагая в темноту. — Я за Таней! — пресекая любые вопросы Ирины, которая уже успела открыть рот, сказала Сазонкина, шумно выдыхая воздух из раздутых от злости ноздрей.
Марина Сазонкина, недовольно фыркая и ворча себе под нос про всю сложившуюся ситуацию, шла глубже в лес за Таней. Свои чёрные вороньи волосы она заплела в некрепкий низкий хвост спиральной резинкой, что сняла со своей руки. Марина сама не знала, зачем ей это было надо. Наверное, чтобы спустить на зашуганную (как показалось самой девушке) Таню пар. В конце концов. что Емельянова о себе возомнила?! Заставила всех нервничать своим долгим отсутствием! Вот найдёт её Марина, так отругает Таню, что навсегда отобьёт у неё желание бродить в лесу одной, да ещё и ночью!
«Марина, ты что, переживаешь за кого-то?» — зашевелился в голове Червячок, зудящий надменно маменькиным голосом.
Сазонкина махнула головой, сбив с курса комара, что так точно целился в её лоб. Марина вовсе не переживает за Емельянову, ещё чего, тратить нервы на презренную плебейскую девчонку! Просто нужно на неё сорваться, чтобы показать, кто тут действительно королева!
Червячок с надменным, высоким, властным истеричным голосом твердил о личной исключительности, возвышенности над остальными, дарующей возможность самоутвердиться за счёт других, и собственной уникальности. Тщеславный Червячок прогрыз дорогу к добрым Семечкам рассудка, не давая тем без своих комментариев принять хозяйке решения. Без мнения этого ползучего гада, распространившего своё влияние на всё, до чего ему было в силах добраться, Марина не могла вознамериться что-либо сделать. Почти все чертоги разума растирались перед ним с воздвигнутого им трона на высохших стебельках Семечков, что уже не могли с ним бороться. В конечном счёте это всё привело к тому, что Марина не могла нормально, отлично от слов своей матери, думать.
И лишь маленькие, уже почти убитые и свергнутые Червячком Семечки, вбрасывали тень сомнения в тоталитарный режим правления голоса матери, живущего внутри черепной коробки девушки так глубоко, что вытравить его оттуда практически невозможно.
А между тем, борясь с собой, Марина не заметила, как свет от костра за её спиной стал еле виден. В кромешной тишине колыхались кроны почерневших от ночного мрака деревьев. Ветер насвистывал свой мотив тихо, но монотонно, заставляя всех дневных зверьков попрятаться в свои норки ещё сильнее, пугая их своими затяжными завываниями. Совы потихоньку настраивались на свою кровавую жатву, угукая в чёрную даль о своём. Казалось, что замолчало всё, уступая лесной нечисти право на владение ими неокрепшим подростковым рассудком.
Но, к несчастью для нечисти, этот рассудок был занят другим — спасением Тани. Марину больше интересовало состояние Емельяновой (в чём, конечно же, Червячок никогда не позволит признаться), и спор с внутренними чертями, чем окружающая её действительность. В целом, Сазонкину всегда мало интересовала мышиная возня вокруг. Подумаешь, она всего лишь в лесу без средств связи, с малознакомыми сверстниками, и кучкой странных взрослых. Всё почти также, как и в её элитной школе. И кое-что даже осталось неизменным — всем плевать на Рину, и ей плевать на всех. Нет ничего важнее собственного морального здоровья. И маминых наставлений.
— НЕТ, ОТПУСТИТЕ МЕНЯ-ААЙ!.. — слабо слышный в возвышающейся черноте девичий крик разнёсся по округе, заставляя Сазонкину выйти из раздумий, вздрогнуть, и застыть на месте.