Зиненко в исступлении ударил ещё раз, не заботясь о вмятинах от кулака. Он взбешённо и неспокойно бегал взглядом по интерьеру авто, не желая смотреть в лица ребят.
— Стас, ты всё-таки конченный, упрямый, самодовольный и чсв-ешный придурок! — вскричала на того Ирина, первая вышедшая из коллективного ступора. — Тебе же понятно объяснили, какие мы тупые, но ты всё ещё продолжаешь верить в херню, которые тебе этот суетный дрыщ на ушко нашептал?! — она показала рукой в сторону вжавшегося в кресло Жени, который побелел и еле сдерживал свои рвотные позывы, пытаясь справиться с тем, что сегодня он тот, кто попал в центр внимания. — Нашёл себе фанатика и радуешься?! Идиот!
В порыве овладевшей ей яростью она подошла к Зиненко резким рывком, но не почувствовала, как колят изнутри онемевшие ноги, и со всей силы треснула ему в лицо. Стас попятился назад и немного влево, упершись правой рукой в стену, которую только что сам избил.
— Идиот!
Уже другой рукой в другую щёку последовал удар, и та вдруг надорвала свой голос и заплакала, продолжая обзываться и колотить парня уже по груди. Никто не спешил усмирять слетевшую с катушек от злоключений девчонку: Стас решил перетерпеть и дать ей выпустить пар, а Дима просто наблюдал, держа ситуацию под контролем. Дьяченко продолжала реветь от страха и злости, бить с неистовым гневом и силой грудь парня, обвиняя его и только его во всём, что случилось.
И вот, она занесла правую руку для третьей пощёчины, в которую вознамерилась вложить всю свою иссякнувшую силу и ослепляющую ярость, но Стас её схватил.
— Не бзди, женщина, — Стас поднял ледяной решительный взгляд на Ирину, не позволяя и крохе сомнения забраться в свой стальной голос. — Если это так, то я возьму всю вину на себя и скажу полицейским, что это я вас подбил на это.
Ирина похлопала удивлённо глазами, не ожидая таких слов.
— Гордый, надменный, хвастолюбивый сексист, — с ядом выплюнула та ему в лицо, сверкая неприкрытой ненавистью и злобой в кофейных глазах.
Громко и демонстративно топая ногами, она уселась в самое дальнее место, «не желая и одной лишней минуты видеть этого говнюка» и отвернулась к окну.
— Это ты так её привлечь пытался? — это был Костя, чья реплика была наполнена усмешкой и высокомерием. — Мы тут думаем, как будем выбираться из той жопы, в которую ТЫ нас завёл, а сам пытаешься личную жизнь наладить? — ехидная язвительность Рыжова и его мерзкая ухмылка, будто гения над умалишённым, заставила Стаса покраснеть от гнева и сжать до болезненных полумесяцев от ногтей кулаки. — Ирина права: ты грёбанный эгоист, и такому как ты вовеки веков быть одному!
Всем было понятно, что Константин так же не в себе, как и все остальные, и нёс сам не понимая что, просто так, лишь бы сказать и нарушить громоздкую для всех тишину, с кнутом заставляющую заниматься губительным сейчас самокопанием. Стас не выдержал грубой и неприкрытой манипуляции, при которой его так тупо и прямо вывели на эмоции, и если бы это было сказано при других обстоятельствах, то Стас бы непременно сохранил лицо и достоинство, но только не сейчас, когда не меньше остальных увяз в кошмарных думах. Парень схватил, изводясь пеной от злости, Костю за воротник чёрной футболки и впечатал в холодную металлическую стену со слишком сильным звуком.
— Так всё, хватит! — спокойно, но уже с нарастающим опасением за целосность Кости произнёс Дмитрий.
— Откуда тебе знать, какой я? — в собачьем немыслящем оскале процедил сквозь зубы Зиненко. — Трусливый сукин сын!
Он оттянул Рыжова за воротник и стукнул затылком о металл ещё раз. Денис завопил истошно, боясь за друга, да и остальные закричали о прекращении потасовки.
Но тут вдруг случилось нечто странное, что увидел только Стас. Костя быстро-быстро заморгал, будто в лице Зиненко увидел ужасающее навождение, и пытался развидеть, будто призрака. Он задышал и начал задыхаться, начал потеть ещё больше прежнего. Мышцы напряглись до предела, что сводились до боли, сердце застучало и ощутилось неизмеримое давление в груди. Негативные мысли вдруг поглотили Рыжова и солёные капли накачали скапливаться в уголках глаз.
Повторюсь, если бы не весь стресс, что произошёл сегодня, Стас бы понял, что это не из-за того, что Костя боится Зиненко. Но опьяненный праведным гневом парень этого не увидел.
— Боишься получить по морде, ссыкло? — Костя попытался склонить голову, но Стас снова встряхнул того. — В глаза смотри, бесполезный придурок!
Костя невольно поднял взгляд и увидел взбешенного Зиненко, заносящего руку для удара. Рыжов тут же прижался щекой к холодному металлу, и резко встал в защитную позу, закрываясь локтями.